Читать «Ксения Петербургская» онлайн - страница 81

В застенках томились священники. Их брали на мучение без возврата. Осталось в камере трое: старик протоиерей, его сын и Агафья. «Утром нас не будет в живых, отслужим по себе панихиду». «И обо мне», — попросила странница. «Ты уйдешь», — утешил священник. Так и вышло: как — неизвестно, но в заповеданный час она тайно вышла на виноградник. Он был оцеплен и охранялся. Агафья поползла не вдоль посаженных лоз, а под плетнями, утром оказалась у моря. Долго плутала меж скал и наконец ушла от погони.

Незадолго до Великой Отечественной войны странница Агафья пришла в Киев. Рассказывают, что во время оккупации она людей из концлагеря выводила. Их с собаками охраняли, а она маленькая, незаметная — как будто только дух ее…

Во время войны Киево-Печерскую лавру вернули православной Церкви, и архимандрит Кронид, ставший настоятелем Лавры, постриг странницу Агафью в малую схиму с именем Алипия, в честь первого русского иконописца Алипия Печерского, который был еще и искусным врачом, исцеляя болящих своими красками. Архимандрит Кронид, не избежавший жестоких гонений за веру, был духовным отцом монахини Алипии, он-то и благословил блаженную подвизаться в дупле огромного дерева, по примеру старых подвижников.

Заветное дерево — огромный дуб, служившее ранее пристанищем блаженного Феофила, — росло посреди Голосеевской чащи, которая сама по себе является святыней. Она расположена в глубоком овраге около входа в Дальние и Ближние пещеры Киево-Печерской лавры. В Голосеевских дебрях несли свой уединенный монашеский подвиг известные подвижники — иеросхимонах Парфений Киевский, блаженный Паисий Лаврский и та самая старец-девица Досифея, благословившая на монашество преподобного Серафима Саровского, когда он молодым приходил из Курска к великим старцам Киева.

В этом-то намоленном месте совершала свой жизненный путь блаженная Алипия, духовная преемница славных столпов Голосеевских.

XX век перевалил за вторую половину, а блаженная жила в дупле, освещаемом слабым огоньком лампадки, претерпевая в древесной пещерке и холод, и голод. Матушка Алипия своего ничего не имела, жила в своем дупле как птичка небесная. Иногда приходил отец Кронид, приносил мантию, полную сухарей. Высыпет у дуба и уйдет — строгий был, поблажек не давал. Если становилось невмоготу, благословлял читать сорок раз девяностый псалом «Живый в помощи Вышнего».

«Как засыпет снегом, холодно, зуб на зуб не попадает, — вспоминала блаженная, — пойдешь к монахам, какой даст хлебца, а какой и выгонит». В сильные морозы ее пускал в свои сенцы схиигумен Агапит. «Согрелась? — спросит спустя время. — Теперь спасайся иди». И она уходила.

Когда архимандрит Кронид скончался, схимонах Дамиан, лаврский старец, благословил ее переселиться поближе к людям. Мать Алипия поселилась в земляной пещерке, жила на подаяние. Сломала ногу — вылечилась без врачей и гипса. Верно, именно тогда открылся ей секрет изготовления чудесной мази, которой впоследствии блаженная уврачевала столько страждущих…