Читать «Высотка» онлайн - страница 151

К концу осени я с трудом выползала из комнаты, чтобы съездить на психфак и там отметиться по возможности везде, где мое отсутствие могло привести к необратимым последствиям; в остальное время сидела на матрасе и слушала радио, то самое идиотское радио, над которым мы когда-то потешались, но теперь у него был один существенный плюс — оно почти не требовало энергии, ни душевной, ни электромагнитной, не надо было тратиться на лентопротяжный механизм, батареек хватало на несколько дней. Я слушала, положив наушники в металлическую кастрюлю; так было удобней, потому что уши тоже перестали выносить какое бы то ни было давление — поролон наушников, подушку, шапку; я чувствовала каждый шов своей одежды, каждый волос в заколке, каждую каплю дождя на жестяном подоконнике, который был продолжением моего невероятно расширившегося организма. Все имело ко мне отношение, все без исключения, и вместе с тем — ничего.

Гарик прислал письмо, я засунула его в коробку с розочками, не читая. Потом он передал через Акиса адаптер на 12 вольт, я воткнула его в плеер и забыла о Гарике в ту же секунду. Теперь можно было не думать о батарейках. Адаптер включился во внутреннюю сеть, встроился в нее и исчез из поля сознания.

Отупев от радио, попробовала вернуться к «Битлз», но при первых же звуках «Сержанта Пеппера» ощутила такой прилив дурноты, что с трудом дотянула до середины, вынула кассету и выкинула ее в окно. Галюциногенность этой музыки была запредельной, от нее все вокруг начинало мерцать и дробиться на разрозненные фрагменты, осколки ледяного космоса. Не раздражали разве что самые ранние битлы — о-йе, ша-ла-ла, плиз-плииз-ми — потому что они были как радио и не заглублялись под кожу ни на миллиметр. Я опасалась, что при мне кто-нибудь включит такую музыку, от которой закоротит навсегда.

Стрелки на часах прилипали друг к другу и не могли расцепиться. За окном висело одно и то же сумрачное солнце, дождь барабанил по жестяному подоконнику, но это было всего лишь возмущением на поверхности, на глубине время не двигалось; оно склеилось рыбьим жиром, свернулось, как переваренное яйцо, створожилось осенним туманом; оно держало в тисках, капая секундами, сочась минутами, истекая часами… Еще один день, еще один и тот же самый, и ты никогда отсюда не выберешься, из этого коридора, в котором кроме тебя никого нет, ни единой живой души, и мертвой тоже.