Читать «Высотка» онлайн - страница 104

Постой-постой, говорит Серега, при чем тут свобода, я пока удовольствовался бы тем, что он не будет выкуривать мои заначки или бросать мокрое полотенце на кровати. Остальное — на ваше усмотрение. Однако как муж со стажем хочу заметить, что у тебя, Ася, несколько превратное представление о семейной жизни. Не все в ней безнадежно, есть и просветы. А так называемые «манипуляции», если они носят ритуально-игровой характер, очень освежают. Впрочем, откуда вам знать, желторотики. Вы же свято верите в то, что… Вы непроходимо серьезны с этой своей свободой, хотя…

Кончай философствовать, говорит Рыжая. Эти все равно не поймут. Сбегай-ка за хлебушком, дорогой, завтра будет не с руки — подъем в пять утра и никаких возражений.

И вот мы покидаем первомайскую Москву

встали раненько, чтобы опередить толпы дачников, вооруженных саженцами, граблями и лопатами

едем безоружными, заняли обе скамейки, расположились табором, потягиваем пиво «Жигулевское», отбиваясь от Серегиных острот, обсуждаем плюсы и минусы семейной жизни, заедая их свежей булочкой, купленной на вокзале

булочка одна, предназначалась самой толстой девочке, но по-братски поделена на четверых

(мы все теперь будем делить на четверых)

как будто мы попали в кадр из того фильма, где они мчатся по шоссе ранним утром, просыпаются, поют, обнимаются, босые ноги на ветровое стекло, из зимы в лето, спящий ребенок на руках

заметь, сказал Баев шепотом, Машка не пьет ни вина, ни пива, это подозрительно, это здорово, и род не угаснет, и земля не осиротеет

ветер треплет волосы, мы несемся по шоссе, прямому как стрела, рукой подать до Аризоны, а в плеере у меня, конечно же, доброе утро:

Good morning, star shine, the earth says hello,

You twinkle above us, we twinkle below.

Good morning, star shine, you led us alone,

My love and me as we sing our

Early morning singin’ song.

Дальше неразборчиво, gliddy glup gloopy, глупый, нежно любимый мною припев, пузырящаяся радость младенца; глупенький Баев обнимает меня, не обращая внимания на нападки женатого друга; saba sibi saba, nooby aba naba, и мне нечего возразить; lее la la lo lo, только бы ветер в открытое окно и вместе до конечной, loving a song, laughing a song, до последней станции, откуда электрички не возвращаются назад, а рассеиваются в утреннем тумане, song song song sing sing sing sing song.

Оказавшись на дачном участке, первым делом разулись, хотя это было неумно, земля еще не прогрелась, однако в наличии едва пробившаяся травка, или первая робкая вегетация, о которой сообщалось в газете, кем-то забытой в электричке. На завтра прогноз так себе, значит, надо взять от погоды сегодня же и ни грамма не расплескать.

Машка распределила роли. Мне доверили тяжелую, подбитую железом тачку, которую я катала по участку, напевая, нет, горланя — наверное, мимо нот, потому что в плеере плохо слышно. Баев и Серега нагружали тачку землей, оба очень красивые, молодцы-удальцы, похожие на героев-стахановцев; с лопатами, перепачканные, голодные, в закатанных по колено джинсах; мне тоже захотелось покопать, но они не дали, отправили рыхлить грядки, сеять морковку, таскать воду на полив, заниматься женской работой; и я занималась, с удовольствием, что было вдвойне удивительно, потому что я всегда презирала эту сельскохозяйственную возню. За прошедшие двадцать лет маме ни разу не удалось уговорить меня прополоть наш маленький огородик — и вдруг такой энтузиазм, спровоцированный, очевидно, международным днем солидарности трудящихся или личным примером двух молодых людей в закатанных по колено джинсах.