Читать «Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли» онлайн - страница 198

Прах великого полководца торжественно провезли по Европе от Бунцлау до Петербурга. И всюду, стекаясь навстречу шествию, народ выражал истинную скорбь: траурный колокольный звон, воинские эскорты, ружейная и пушечная пальба, транспаранты со словами соболезнования… Жители русских городов несли гроб с телом Кутузова на своих плечах. «Народ несет его на плечах своих и не допускает иностранцев, которые также рвутся воздать сию последнюю почесть праху великого мужа», — писали очевидцы.

Утром 5 июня траурный кортеж был встречен родственниками и близкими друзьями покойного неподалеку от Петербурга в деревне Виколово. В тот же день с соблюдением торжественно-траурного ритуала процессия прибыла в Сергиеву пустынь — монастырь, что близ Стрельны, где была встречена духовенством, официальными представителями властей и огромным стечением народа. Сюда же прибыл от военного гарнизона «приличный почетный караул» и команда полиции «для порядку».

Победителя Наполеона, главнокомандующего русской армией и союзными войсками генерал-фельдмаршала Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского было решено похоронить в Казанском соборе. Причиной тому послужили несколько обстоятельств.

Прежде всего, Казанский собор (строительство которого было завершено в канун Отечественной войны), будучи тогда кафедральным, являлся одним из основных официальных идеологических центров. В период всенародной борьбы с врагом, потребовавшей огромного напряжения духовных сил нации, мобилизующая роль этого центра была велика. Значение собора возрос еще более, когда он превратился в пантеон русской военной славы, в средоточие трофеев Отечественной войны.

Не могла не учитываться и причастность Кутузова к строительству собора, а также то, что здесь в августе 1812 года, перед отъездом его в действующую армию, был совершен важный по тем временам идеологический акт — торжественный молебен. Далее в ходе войны Кутузов отправляет настоятелю собора митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Амвросию сорок пудов русского серебра, отнятого у французов казаками атамана Платова, с просьбой «в украшение собора изваять из серебра лики четырех евангелистов».

Правда, просьба Кутузова в полной мере выполнена не была. Модели евангелистов, изготовленные скульптором Мартосом по эскизам Воронихина, были признаны обер-прокурором по духовной части князем А. Н. Голициным и министром просвещения графом А. К. Разумовским «чрезмерно натуралистичными». Помещение их в храме могло якобы «пагубно отразиться на нравах верующих». Потому позднее из серебра, присланного Кутузовым, был изготовлен иконостас собора.

И еще один немаловажный момент, предопределивший столь неожиданное для мирян захоронение полководца в религиозной обители, а не в пантеоне выдающихся военных деятелей России, что в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга.