Читать «Обще-житие (сборник)» онлайн - страница 188

Славная женщина какая! Золотые тещи из таких вылупляются. Повезет Алисочкиному мужу.

— Знаете, я в се-таки трубку положу, а вы на каждом решающем этапе звоните мне и сообщайте результат. Мы его подробно обсудим.

Через пять-шесть консультаций шарлотка у нас с ней получилась. Мы посыпали ее нежной сахарной пудрой и по периметру украсили блестящими бусинками голубой черники. С днем рождения, дочка Алисочка!..

Музыкальная отбивка: «К сожаленью, день рожденья только раз в году…»

В окно царапается январский дождь. Влюбленными голубями воркуют батареи. Сижу у телефона… Не звонит. Трубка, что ли, лежит неправильно?.. Звонок…

Отбой. Свободны. Всем спасибо… Помреж, останьтесь на минуту! Где помреж? А, там… опять?.. Что?! Не оправдание!

Я не хотел отобрать твои лучшие дни

Сан-Франциско — страстный город. Ежеминутно пребывает в напряженном диалоге с небом, горами, океаном. Выбеленные солнцем улицы то настырно лезут в гору, то — ух! — с визгом вниз. Нервный ветер с океана, мчащиеся по срочным небесным бизнесам взмыленные облака. Дождь валится на землю с размаху, камнем. Земля подстерегает удобный момент, потянуться, выгнуть спину и стряхнуть с себя все это — за несколько лет налипшее, копошащееся, надоевшее. Карнавальная, лихорадочно-яркая нарядность людей, цветов, витрин. Красное, розовое, голубое, блестящее… Банты, оборки, бижутерия. Все торопится успеть прокричать о себе — смотрите на нас! Вот мы! Сейчас, сейчас, пока мы еще здесь, смотрите!

Мы с сыном, прежде чем бродить без цели (в чем и есть основное удовольствие путешествия), с утра записались на экскурсию по городу — пусть покажут, что у них официально главное, чтобы уже потом туда не ходить. Открытый вагончик, заставивший вспомнить детский голубой вагон, который все бежит-бежит-качается, был заполнен разомлевшими туристами лишь наполовину. Дама-экскурсовод, являющая собой пищащую конструкцию из полусфер (смотрите здесь, смотрите там), оживленно чирикала о том, как последнее землетрясение отразилось на сохранности мелькающих в окнах автобуса стеклобетонных шедевров архитектуры, с особенным удовольствием останавливаясь на разрушениях и жертвах. То ли она старалась подкачать драматизма в пресный экскурсионный текст, то ли в резонанс истерическим метаниям ветра в ней вибрировала остренькая струнка садизма.

— Пожалуй, Дебра, мы напрасно остановились в высотном отеле, — пробормотал сидящий сзади парень подруге, — это была твоя идея. Бунгало, Дебра, кажется безопасней.

Экскурсия кончилась часа через два. Народ вышел, с подозрением посматривая на горы.

В отличие от меня, страдающей топографическим кретинизмом, сын ориентируется в любом городе, как будто он с детства гонял по его улицам. В критических ситуациях виртуозно пользуется картой, что для меня загадка вечная и непостижимая.

Он с энтузиазмом потащил меня по горам на историческую улицу, колыбель нежных хиппи шестидесятых, передавших эстафету очумевшим от сытости и родительской опеки тинейджерам семидесятых, передавших эстафету угрюмым, агрессивным бритоголовым… Свято место не оставалось пусто. Менялись лишь обмундирование и прически — эти дизайнерские моменты и несли на себе главную идеологическую нагрузку.