Читать «Силовой вариант ч. 2» онлайн - страница 184

Отличились они почти с самого создания. В семидесятые — восьмидесятые на Кавказе и Средней Азии началась сильная криминализация и начал поднимать голову сепаратизм. Об этом никто не говорил, «обобщать» запрещалось — но это было. Местные баи зарабатывали бешеные деньги, создавали дружины и бригады, колхозы превращались в повязанные круговой порукой криминальные сообщества. Экономическая сила — стремилась перерасти в политическую: как только приезжали проверяющие так начинались поджоги и беспорядки, тщательно спланированные. Власти знали, куда не стоит соваться, чтобы не начались беспорядки и Москва не начала задавать вопросы. Милиция на местах смотрела в другую сторону — кто подкуплен, кто запуган, а кто и вообще — родич. И только они, призванные по призыву русские пацаны — как могли отстаивали интересы центра в таких местах.

Местные называли их «Черная сотня» и боялись как огня. Зная об этом, они красили форму в черный цвет, получая нагоняи от своего командования. И дальше — шли и делали то, что считали нужным. Иногда — страх перед властью в каком-нибудь горном захолустье держался только на них — а уважения к власти уже не было.

Сержант Александр Чадов в каком-то смысле был побратимом ефрейтора Мищенко — если бы они встретились в другой остановке да поговорили — выяснилось бы, что у них много общего. Один родился на улице Слесарей в Свердловске, другой и вовсе — с Васьки. Васильевский остров Ленинграда — хулиганье из хулиганья там. Начал качаться — исключительно для того, чтобы участвовать в пацанских драках. Дрались жестко, кость в кость. Не до первого трупа, как в Казани — но сотрясение мозга чем-то экстраординарным не считалось. Чадов, он же Чад — раздобыл где-то цепь от мотопилы, сложил вдвое, обмотал часть изолентой в несколько слоев. Как вмажешь — так поллица свезет.

От тюрьмы его спас милиционер. Настоящий, каких было все меньше и меньше. Еще войну захвативший. Коллеги липовали тогда по черному… он тоже липовал, но в отличие от коллег он видел свою задачу и в том, чтобы кого-то спасти. Обостренным чутьем фронтового командира на Волховском фронте, у которого в части личный состав иногда раз в неделю менялся — он выбирал внешне совершенно обычных пацанов, ничем не примечательных — таких же наглых, разболтанных, хамящих как и все остальные — и начинал работать с ними. Вызывал. Говорил. Жестко, по-мужски — не так, как тетенька из ИДН, на которую эти ухари, короли ленинградских проходняков просто болт забили. Со многими получалось — двое даже служили в его подчинении в УГРО и не было для блатных страшнее врагов чем они, идейные, те, кто знает улицу назубок и отвергает ее сознательно — а не просто отбывает номер и «рубит палки». Вот и Чадова — этот мент, пользуясь тем, что на него не было ни судимостей, ни учетов и семья нормальная, хоть и без отца — запихал в Специальную моторизованную часть милиции. Поближе к дому служить.