Читать «Семья Эглетьер» онлайн - страница 154

«Слава Богу, опасность миновала, все хорошо, — думала Мадлен. — Надо ни о чем не думать, надо успокоиться, прийти в себя… Я была уверена, что все обойдется. Иначе не могло быть…»

Когда доктор Корус ушел, Даниэль сказал:

— Ну и перепугался же я!

Он огляделся вокруг так, словно все они только что одолели трудное препятствие. Взъерошив ему волосы, Мадлен поцеловала племянника.

— Мы все перепугались!

Кароль, улыбаясь, обмахивалась косынкой.

— Какое свинство, что они запрещают посещения! — продолжал Даниэль. — В общем, папа вернется как раз, когда уже можно будет ее навещать!

— Да, — сказала Кароль. — Я очень надеюсь, что к этому времени мы привезем Франсуазу домой. Если отец узнает, что она натворила…

— А ты не хочешь, чтобы он узнал?

— Ни в коем случае! — заявила Кароль.

Мадлен бросила на нее саркастический взгляд. Жан-Марк отвернулся. Оба они увязли в грязи по самые уши.

— А почему? — спросил Даниэль.

— Ну подумай сам! — быстро заговорила Кароль. — У отца и так хватает забот! Он не поймет, рассердится на Франсуазу! А ты слышал, что сказал врач — ее нельзя волновать! Нет, мы что-нибудь придумаем… например, что она отравилась консервами, что от этого у нее разболелась печень и ей нужно несколько дней полежать… Ведь так будет лучше, Мадлен?

Мадлен с усилием ответила:

— Да.

— Ну ладно, — буркнул Даниэль. — А маме мы тоже ничего не скажем?

— Я не вижу никакой нужды болтать об этом. Ты против?

— Нисколько.

— Тогда в чем дело? Почему такое мрачное лицо?

Кароль засмеялась и коснулась его щеки тыльной стороной ладони. Став поневоле ее сообщницей, Мадлен нервно полезла в сумку за сигаретой, но пачка оказалась пустой. Мадлен смяла ее и швырнула на стол.

— Хочешь американскую? — спросил Жан-Марк.

— Нет, — резко ответила она, — терпеть их не могу.

XXVIII

— Почему ты здесь? — тихо проговорила Франсуаза.

— Я хотела тебя видеть, дружок, — сказала Мадлен, усаживаясь возле кровати. — Я как раз была в Париже и…

— Неправда.

— Ну, что ты!

— Неправда.

Голос Франсуазы был слабый, без малейшей интонации. Устремленные на Мадлен глаза смотрели как бы сквозь нее, на что-то, что находилось за пределами палаты. Мертвенно-бледное лицо выражало полнейшее безразличие. В вене левой руки торчала игла капельницы, прикрепленная липким пластырем. Тонкая трубка соединяла эту иглу с высоко подвешенным сосудом, откуда в кровь Франсуазы вливался раствор. Время от времени блестящий пузырек поднимался со дна капельницы на поверхность прозрачной жидкости. Мадлен оглядела маленькую, чистую и безликую палату, окрашенную голубой масляной краской, затем обратила взгляд на племянницу, опутанную сложным сплетением трубок, и сердце ее сжалось. Ей не пришлось долго уговаривать Кароль и Жан-Марка, что для первого раза ей лучше одной войти к Франсуазе: она позовет их позже, если та выразит желание их видеть. Прошло уже двое суток после ее попытки покончить с собой. Жизнь Франсуазы была спасена, но ее замкнутое, равнодушное лицо говорило о пережитом потрясении. По-видимому, все ее существо было ранено так тяжело, что она уже сама не знала, кто ей дорог, кто ненавистен. Приход тетки, казалось, совсем ее не обрадовал. Для Франсуазы Мадлен была из мира тех, кого она хотела покинуть и к кому ее вернули насильно.