Читать «Том 7. Мать. Рассказы, очерки 1906-1907» онлайн - страница 95
Максим Горький
«Может быть, они не придут?» — спросила она себя и тотчас же упрекнула за малодушие. Но это не помогло ей — она чувствовала, что тёмная мысль готова превратиться в уверенность и раздавить её душу.
— Скорее бы! — тоскливо воскликнула она, боясь, что уйдёт, не дождавшись солдат.
Вызывая на помощь остатки самолюбия, ещё не совсем убитого страхом, она хотела убедить себя:
«Если я боюсь — значит, не верю…»
И неожиданно для себя закончила свою мысль:
«Тогда, конечно, лучше уйти…»
И встала, уступая силе инстинкта, с которым разум уже не мог бороться.
На плотине появилось двое солдат. Вера поняла, что это вчерашние, они шли быстро, а увидав светлое пятно её платья на жёлтом фоне песка, пошли ещё быстрее.
Вере показалось, что лицо Авдеева победно усмехается, это укололо её.
«Не посмели пригласить других… А если придут ещё — я скажу им, — вот я одна перед вами, меня защищает только правда, которую вы должны знать…»
— Здравствуйте, барышня! — невесело поздоровался Шамов, его товарищ молча приложил руку к фуражке и не взглянул на Веру.
— А ещё — придут? — спросила она громче, чем было нужно.
— Придут! — повторил Шамов, вздыхая.
Все трое помолчали, не глядя друг на друга, потом Шамов неровно и беспокойно сказал:
— Пятеро придут, только, видите ли, барышня…
— Оставь, Григорий, — сухо посоветовал Авдеев.
— Нет, я желаю сказать честно! Видите ли, барышня, народ — дикий, то есть солдаты, например… Некоторые даже совсем злой народ! И к тому же голодные мужчины, значит…
— Она это без тебя понимает, — заметил Авдеев и отвернулся в сторону, кашляя.
Вера понимала, но сегодня костлявый солдат раздражал её ещё более, чем вчера, он будил острое желание спорить с ним и победить его, сознание опасности исчезло, сгорая во враждебном чувстве к этому человеку.
— К тому же начальство внушает нам, чтобы хватать, — тихо говорил Шамов.
Вере хотелось сказать: «Я — не боюсь!»
Но она удержала неверные слова, и это внушило ей доверие к себе, на миг приятно взволновало.
— Когда я скажу вам всё, что надо, вы можете отвести меня к начальству, — сказала она тихо, но внятно.
— Ах, господи! — воскликнул Шамов. — Я не про то…
Вере показалось, что Авдеев искоса взглянул на неё и в его холодных глазах сверкнуло что-то новое.
А Шамов, суетясь, тревожно говорил:
— Только бы, значит, всё обошлось тихо. Я сяду позади вас, барышня, за спину к вам, значит, на всякий случай…
— Какой случай? — строго спросила Вера.
— Ерунду говоришь, Григорий, — заметил ему товарищ. — Зачем зря пугать человека?
И усмехнулся.
— Я ничего не боюсь! — сказала Вера, и теперь это было правдой. Авдеев кивнул головой.
— Эх, — воскликнул Шамов, — идут уж…
Из леса вышло трое солдат, а за ними ещё один — в такт шагу он громко хлестал прутом по голенищу сапога. Все шли не торопясь, казалось, что они крадутся, как большие белые собаки, окружая гнездо зверя. Разговаривали о чём-то, и голоса их звучали негромко, секретно; смеялись, и этот смех подозрительно, тихими прыжками приближался к Вере. Она чувствовала, что бледнеет, ноги в коленях охватила судорога, и на минуту замерло сердце. Но Авдеев смотрел на неё подстерегающим взглядом.
