Читать «Том 7. Мать. Рассказы, очерки 1906-1907» онлайн - страница 79
Максим Горький
— Ого-о! — раздался довольный шёпот. — Среди нас есть король! Это встретишь не на всяком кладбище…
Влажные шёпоты и трение костей сливались в один клубок, становясь всё гуще, тяжелее.
— Посмотрите — правда ли, что кости королей голубого цвета? — торопливо спросил маленький скелет с кривым позвоночником.
— Позвольте вам сказать… — внушительно начал какой-то скелет, сидевший верхом на памятнике.
— Лучший пластырь для мозолей — мой! — крикнул кто-то сзади него.
— Я тот самый архитектор…
Но широкий и низенький скелет, расталкивая всех короткими костями рук, кричал, заглушая шелест мёртвых голосов:
— Братие во Христе! Не я ли это врач ваш духовный, не я ли лечил пластырем кроткого утешения мозоли ваших душ, натёртые печалями вашей жизни?
— Страданий нет! — заявил кто-то раздражённо. — Всё существует только в представлении.
— Тот архитектор, который изобрёл низкие двери…
— А я — бумагу для истребления мух!..
— …для того, чтобы люди, входя в дом, невольно склоняли голову перед хозяином его… — раздавался назойливый голос.
— Не мне ли принадлежит первенство, братие? Это я поил души ваши, алкавшие забвения печалей, млеком и мёдом размышлений моих о тщете всего земного!
— Всё, что есть, — установлено раз навсегда! — прожужжал чей-то глухой голос.
Скелет с одной ногой, сидевший на сером камне, поднял голень, вытянул её и почему-то крикнул:
— Разумеется, так!
Кладбище превратилось в рынок, где каждый выхвалял свой товар. В тёмную пустыню ночной тишины вливалась мутная река подавленных криков, поток грязного хвастовства, душного самолюбия. Как будто туча комаров кружилась над гнилым болотом и пела, ныла и жужжала, наполняя воздух всеми отравами, всеми ядами могил. Все толпились вокруг Дьявола, остановив на лице его тёмные впадины глаз и стиснутые зубы свои, — точно он был покупателем старья. Воскресали одна за другой мёртвые мысли и кружились в воздухе, как жалкие осенние листья.
Дьявол смотрел на это кипение зелёными глазами, и его взгляд изливал на груды костей фосфорически мерцающий холодный свет.
Скелет, сидевший на земле у ног его, говорил, подняв кости руки выше черепа и плавно качая ими в воздухе:
— Каждая женщина должна принадлежать одному мужчине…
Но в его шёпот вплетался другой звук, слова его речи странно обнимались с другими словами.
— Только мёртвому ведома истина!..
И кружились медленно ещё слова:
— Отец, говорил я, подобен пауку…
— Жизнь наша на земле — хаос заблуждений и тьма кромешная!
— Я трижды был женат, и все три раза — законно…
— Всю жизнь он неустанно ткёт паутину благополучия семьи…
— И каждый раз на одной женщине…
И вдруг откуда-то явился скелет, пронзительно скрипевший своими жёлтыми и ноздреватыми костями. Он поднял к глазам Дьявола своё полуразрушенное лицо и заявил:
— Я умер от сифилиса, да! Но я всё-таки уважал мораль! Когда жена моя изменила мне — я сам предал гнусный поступок её на суд закона и общества…
Но его оттолкнули, затёрли костями, и снова, как тихий вой ветра в трубе, раздались смешанные голоса:
