Читать «Мемуары. События и люди 1878-1918» онлайн - страница 109

Характерно, что 26 июля английскому послу сэру Эдуарду Гошену в Министерстве иностранных дел объяснили, что к предпринятому мной по собственной инициативе возвращению домой там относятся с сожалением, ибо в связи с этим могут возникнуть тревожные слухи.

Прибыв в Потсдам, я застал канцлера и Министерство иностранных дел в конфликте с начальником Генерального штаба, так как генерал фон Мольтке придерживался мнения, что война безусловно начнется, в то время как канцлер и Министерство иностранных дел твердо настаивали на том, что до этого дело не дойдет и войны можно будет избежать, если только я не объявлю мобилизацию. Этот спор продолжался все время. Когда генерал фон Мольтке донес, что русские уже подожгли караульные помещения своей пограничной стражи, взорвали пограничные железнодорожные пути и расклеили объявления о мобилизации, лишь тогда, наконец, прозрели и дипломаты с Вильгельмштрассе. Только тогда они перестали сопротивляться и сдали свои позиции. Раньше они не хотеливерить в возможность войны.

Из этого ясно видно, как мало мы в июле 1914 года думали о войне, не говоря уже о том, чтобы готовиться к ней. Когда весной 1914 года гофмаршал царя Николая II спросил его о планах на весну и лето, тот ответил: «Я останусь в этом году дома, так как у нас будет война». Об этом факте сообщили рейхсканцлеру фон Беттману. Я о нем тогда ничего не слыхал, а узнал об этом разговоре лишь в ноябре 1918 года. И так поступил тот самый царь, который дважды, в Бьерке и Балтийском порту, совершенно неожиданно для меня дал мне свое торжественное честное слово, подкрепленное рукопожатиями и объятиями, что он в благодарность за верное и дружественное соседское поведение германского кайзера в русско-японской войне, в которую Россия была вовлечена исключительно Англией, в случае возникновения европейской войны никогда не поднимет меча против кайзера, особенно в качестве союзника Англии. Он ненавидит Англию, сказал тогда царь, ибо она причинила ему и России слишком много зла, натравив в свое время на Россию Японию.

В то время как царь предрекал к лету войну, я занимался в Корфу археологическими раскопками, затем поехал в Висбаден и, наконец, в Норвегию. Монарх, который думает напасть на своих соседей, желает войны и занимается ее подготовкой, требующей долгих тайных приготовлений к мобилизации и концентрации войск, не остается месяцами вне пределов своей страны и не дает летнего отпуска в Карлсбад начальнику своего Генерального штаба. Враги же, наоборот, планомерно готовились к нападению.

Вся дипломатическая машина у нас оказалась несостоятельной. У нас не видели надвигающейся войны, ибо Министерство иностранных дел со своим принципом «только без историй» было настолько загипнотизировано идеей мира «любой ценой», что оно совершенно исключало из своих расчетов войну как возможное средство политики Антанты и недооценивало признаков грядущей катастрофы, становившихся все более явными. Впрочем, и здесь мы имеем доказательства миролюбия Германии. Точка зрения Министерства иностранных дел стояла в известном противоречии с точкой зрения Генерального штаба и адмиралтейства, которые по долгу службы предостерегали правительство и желали подготовить страну к обороне. Последствия этих разногласий еще долго давали себя чувствовать. Армия не могла забыть Министерству иностранных дел того, что по его вине она была застигнута врасплох. Дипломаты, в свою очередь, были уязвлены тем, что, несмотря на их искусство, война все же разразилась. Поистине неисчислимы доказательства того, как весной и летом 1914 года, когда у нас еще никто не думал о нападении Антанты, в России, Франции, Бельгии и Англии война уже подготавливалась. Я хотел бы здесь остановиться лишь на некоторых из этих многочисленных доказательств, важнейшие из которых перечислены в составленных мной «Сравнительных исторических таблицах». Если при этом я называю не все имена, то это происходит по вполне понятным причинам. Весь этот материал, естественно, стал мне известен впоследствии   частично во время войны, но главным образом, после нее.