Читать «Иду к людям (Большая перемена)» онлайн - страница 106

— Карфаген, конечно, должен быть разрушен, — согласился я с педсоветом. — Но Ганжа — человек неординарный, и мы должны это учесть.

И я, набравшись отваги, пообещал принять экстренные меры и сделать из Ганжи суперобразцового ученика. И что удивительно: мне охотно поверили, отдали Ганжу как бы на поруки, и облегчённо вздохнули, словно я своим обещанием их избавил от тяжкого греха.

Сегодня она принесла сырники.

Итак, мне как бы отдали, а я как бы взял Ганжу на поруки, не подумав: у меня их всего-навсего две, обычных, пятипалых, — тут более уместен осьминог с его восемью щупальцами, и на каждом боевые присоски. Но отступать было поздно да и некуда — надо было шевелить своими пятипалыми, с чего-то начинать, и я отправился за советом к его мамаше, к Марии Ивановне, так, помнится, её именовала Светлана Афанасьевна.

Я проехал на трамвае через весь город, болтаясь из стороны в сторону вместе с вагоном, хватаясь за поручни и дважды за верёвку, с её помощью кондуктор сигналила водителю трамвая, и тот дважды включал тормоз.

Мой непутёвый ученик жил далеко от школы, дальше и не придумать, — дальше начиналась кубанская степь. Здесь же и дымил ремонтный завод — место его работы. И Ганжа почти каждый вечер терпеливо колесил в этакую даль и туда, и обратно! А были школы и поближе. Одна, возле коей я вышел из трамвая, и вовсе находилась в двух шагах от дома Ганжи. Но почему-то он предпочитал именно нашу. «Что ж, — подумал я, входя в узкий полутёмный подъезд, — на то он и Ганжа, не может обойтись без причуд».

— Да он никого не слушает. Знай смеётся, — почему-то развеселилась крошечная пожилая Мария Ивановна, прослушав мой рассказ о похождениях Ганжи. И глаза у неё были такие же озорные, как у сына. Видать, сама в молодые годы была неутомимой проказницей.

— Мария Ивановна, но, может, всё-таки есть к нему какой-нибудь ключик, пусть маленький-маленький, как для моего портфеля? — И я показал свой портфель.

— Откуда же взяться ключику, маленькому или амбарному, если у него, у Гришки, нет ни одного замка? — Мария Ивановна рассмеялась, довольная своей хохмой.

Зря я трясся сюда на трамвае, — с чем приехал, с тем придётся и отчалить. Но прежде чем уйти, я задал ещё один вопрос, из праздного любопытства:

— Как, по-вашему, почему Григорий выбрал нашу школу? Есть школа прямо у вас под боком и, наверно, ничем не хуже.

— Это из-за Светланки. Она у вас учительница.

— Светлана Афанасьевна? — Я напрягся, ожидая ответа. Хота чего было ждать, у нас в учительской единственная Светлана, она.

— Отчества не знаю. Тогда она была пигалицей. Светланка и Светланка. Они с Гришкой, — как это у них называется? — во, дружили до девятого класса. И в начале десятого тоже. Вместе готовили уроки. У нас, за столом, за ним сейчас сидим мы с вами. — Она похлопала по столешнице, накрытой белой скатёркой.

Я будто перенёсся во времени назад, увидел со стороны этот квадратный обеденный стол и совсем ещё юных Свету и Гришу. Они сидят рядышком, склонившись над учебником, соприкасаются их плечи и волосы, её золотистые локоны и его чёрная шевелюра. Ганжа занимает стул, на котором теперь сижу я.