Читать «Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога» онлайн - страница 440

Вообще никогда нельзя сказать заранее, как поведет себя то или иное насекомое.

Ясно одно: насекомое с большей чувствительностью дольше находится в состоянии «обморока». Можно ли в таком случае говорить о хитрости и притворстве? Вряд ли.

ОЦЕПЕНЕНИЕ ИЛИ САМОУБИЙСТВО

Нельзя подражать неизвестному — это вполне очевидно. Для того чтобы притвориться мертвым, нужно иметь какое-то представление о смерти. Ну, а насекомое, даже лучше — животное вообще, обладает ли оно таким представлением? Может ли обладать?

Я наблюдал много животных, жил в тесном общении с ними и не усмотрел ничего, что позволило бы мне сказать «да». Представление о смерти у животных отсутствует. Как и ребенок, животное живет только настоящим, будущего для него не существует. Только мы, взрослые люди, знаем, что существует смерть. Впрочем, и у нас это представление о неизбежности смерти требует известной умственной зрелости. На днях я видел трогательный пример этого.

Ночью умерла, прохворав два дня, наша любимая кошечка. Утром дети нашли ее окоченевшей в своей корзинке. Четырехлетняя Аня задумчиво смотрела на друга, с которым она столько играла. Она ласкала мертвого котенка, звала его, угощала молоком.

— Минэ, Минэ! — говорила она. — Он не хочет завтракать. Он спит. Никогда я не видала, чтобы он так спал. Когда он проснется?

Я поспешил отвлечь внимание ребенка от мертвой кошки и тайком зарыл ее. Кошечка перестала появляться в часы обеда. Огорченный ребенок понял, наконец, что он видел своего друга спящим последним сном. Впервые в голове ребенка шевельнулась смутная мысль о смерти.

Может ли насекомое знать то, чего не знаем даже мы в детстве? А ведь и тогда мы мыслим, и тогда мы резко отличаемся от животных. Прежде чем ответить на этот вопрос, проделаем опыт с каким-нибудь животным. Возьмем, например, индейку. Я повторяю с ней тот опыт, который когда-то проделывал в детстве как шалость. Я засовываю ей голову глубоко под крыло и, держа индейку в таком положении, минуту-две тихонько раскачиваю ее. Получается странная вещь. Положенная после этого на землю индейка лежит неподвижно. Ее можно было бы принять за мертвую, но она дышит. Вот, наконец, она приходит в себя, встает, встряхивается. Правда, она слегка пошатывается и вид ее угрюм, но это быстро проходит.

Такое оцепенение бывает длинным и коротким. Здесь, как и у насекомых, трудно выяснить причины различий. У цесарки оцепенение было столь продолжительным, что я испугался. Не было заметно дыхания. Я передвинул цесарку ногой — она не шевелится. Еще раз... Наконец она вынула голову из-под крыла, встала. Оцепенение продолжалось более получаса.

Я проделал то же с гусем. И он лежал неподвижно, как индейка и цесарка. Затем наступила очередь курицы, утки. Эти лежат неподвижно не так долго. Может быть, мой прием действителен только для более крупных птиц? Если верить голубю, то это так: он лежит всего минуты две. Маленькая птичка дубонос еще упрямее: она была неподвижна всего несколько секунд.