Читать «В кварталах дальних и печальных» онлайн - страница 4

Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серёга Жилин слез с забора и, сквернословя на чём свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черёмуха дышала. И дольше века длился день. Ах, Лора, ты существовала в башке моей давным — давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей Бога: с забора Жилин слез Серёга, и ты приехала, мой свет…

Событие? Нешуточное. Страсти? Ещё какие. Правда? А как же. Но строка Пастернака, неприметно пристроившаяся к душистой черёмухе, предупреждает, что столь очевидную подлинность не следует принимать за чистую монету, поскольку помимо правды жизни существует правда поэзии, и она правдивей. Серёга, Лора — они несомненно реальные, но вместе с тем и сказочные, как всё остальное, вся сценическая площадка, весь антураж этой безыскусной (на вид) поэзии: дворы Вторчермета, улица Титова, десятый трамвай, кусты сирени, скамейка и арка, менты и кенты.

Трижды убил в стихах реального человека, И, надо думать, однажды он эти стихи прочтет. Последнее, что увижу, будет улыбка зека, типа: в искусстве — эдак, в жизни — наоборот. В темном подъезде из допотопной дуры в брюхо шмальнет и спрячет за отворот пальто. Надо было выдумывать, а не писать с натуры. Кто вальнул Бориса? Кто его знает, кто!

Прототипы, однако, вальнуть Бориса не успели. Он ушёл из жизни сам, не дожив до 27 лет. Наложил на себя руки 7 мая 2001 года — в день рождения главного для себя поэта, Бориса Слуцкого. Случайное совпадение? Кто знает. Сознавал, что делает? Сложный вопрос. Я же говорил, что простых не будет.

Такие ветры

За недолгую жизнь Борис Рыжий многое успел. Успел окончить Уральскую горную академию по специальности «ядерная геофизика и геоэкология», поучиться в аспирантуре, опубликовать свои результаты в рейтинговом научном журнале. Успел родить сына. Успел вложить в стихи благодарность любимой жене, родителям и сёстрам, приятелям и учителям, а более всего — родной литературе. Успел подержать в руках первый сборник своих стихов, названный с деликатной непритязательностью — «И всё такое…» (СПб., 2000). Составил второй, который вышел в свет после его кончины.