Читать «Нерон» онлайн - страница 27

Ведь в самом деле, что, если бы перед преторианскими когортами предстала дочь славного Германика? Агриппина уже во времена Клавдия ввела новшество в римские обычаи: она стала появляться перед преторианцами на специальной трибуне рядом с помостом, откуда к воинам обращался сам принцепс. И надо сказать, что воины воспринимали это вполне доброжелательно и на долю Агриппины приветствий доставалось столько же, сколько и самому Клавдию. Тацит писал: «Пребывание женщины перед строем римского войска было, конечно, новшеством и не отвечало обычаям древних, но сама Агриппина не упускала возможности показать, что она правит вместе с супругом, разделяя с ним добытую ее предками власть». А власть-то Нерона была добыта самой Агриппиной… И было очевидно: если появится сам Нерон в сопровождении сухорукого Афрания Бурра и Аннея Сенеки, то шансы его произвести на преторианцев впечатление, способное затмить величественный облик вдовствующей августы, явно невелики. Мутные речения Сенеки могли бы только разозлить воинов, но никак не вдохновить их. Потому-то у Нерона и не могло быть сомнений, что дилемма, стоящая перед ним, звучит предельно четко: «Aut Caesar, aut nihil» — «Или Цезарь, или ничто».

Вывод, что в случае исчезновения Британника Агриппина лишится возможности грозить Нерону поддержкой претензий на престол со стороны законного наследника покойного Клавдия, напрашивался сам собой. И Нерон не мог его не сделать. Британник был обречен.

Роковую развязку приблизил случай, происшедший во время праздника Сатурналий. Сатурналии — один из самых ярких и горячо любимых римлянами праздников. Он был посвящен Сатурну, богу посевов, который дал людям пищу и правил ими во время «золотого века», когда все были равны и, главное, равно счастливы. Женой Сатурна была богиня богатой жатвы Опс, а сыном их был грозный бог-громовержец, верховный владыка богов Юпитер. Сатурналии начинались 17 декабря, после окончания жатвы, и продолжались семь дней. В эти дни римляне беззаботнейшим образом веселились. Забывались тогда на короткое время все общественные различия. Даже рабов их хозяева сажали с собою за стол и угощали наравне со всеми. Как бы воссоздавался заветный «золотой век», бывший временем всеобщего равенства и братства. Великий Овидий писал о нем: «Aurea prima sata est aetas, que vindice nullo» — «Первым посеян был век золотой, не знавший возмездия».