Читать «Волгины» онлайн - страница 519

И Прохор Матвеевич ласково потрепал Павла по широкой могучей спине.

…Наутро Алексей, Павел и Прохор Матвеевич с маленьким Лешкой с нетерпением ожидали на вокзале московский поезд.

Поглядывая на часы, Алексей нервно вышагивал по перрону. Павел, посмеиваясь, успокаивал его:

— Больше выдержки, товарищ гвардии полковник в отставке. Что с вами? Неужели вы и в бою так волновались?

— Представь, волновался, но не так, — сознался Алексей, — Не понимаю, что такое… И все он виноват, — показал он на державшегося за руку деда Лешку. — За него волнуюсь, не за себя…

— Ну, он-то, кажется, не особенно волнуется, — сказал Павел.

Алексей благодарно посматривал на отца, который все время разговаривал с Лешкой, объяснял все, что попадалось ему на глаза. Дед едва успевал отвечать на вопросы внука.

Наконец послышался шум поезда.

— В каком они вагоне? — спросил Павел, нетерпеливо поглядывая на мелькающие мимо, замедляющие ход вагоны.

— В седьмом! В седьмом! — крикнул Алексей и, подхватив на руки сына, побежал вслед за еще двигавшимся седьмым вагоном.

— Мама уже приехала? Где мама? — непрестанно спрашивал Леша.

— Да, да, сынок… Приехала… Вот мы ее сейчас увидим…

С силой прижимая к груди Лешу, словно боясь уронить его, Алексей тревожно и нетерпеливо смотрел на дверь тамбура. Он хотел, чтобы Нина увидела их сразу, обоих вместе…

Незнакомые офицеры и солдаты с тяжелыми чемоданами и сундучками выходят из вагона. Кругом шум, толкотня, давка, радостные возгласы, поцелуи. Мелькают букеты цветов, гремит рядом оркестр, колышется во всю ширину перрона алый транспарант, а на нем:

«Привет и слава победителям!».

Прохор Матвеевич переводит беспокойный взгляд от одного незнакомого лица к другому и вдруг видит стройную девушку в военной форме с серебряными медицинскими погонами на узких плечах. Знакомое и в то же время очень возмужалое лицо под сдвинутой на сторону пилоткой, ясные, иссиня-серые глаза, белые зубы, раскрытые в улыбке, на груди переливаются блеском ордена и медали…

— Танюшка! — кричит Прохор Матвеевич. — Доченька-а!

Старик сразу забывает о внуке; он жадно, выжидающе глядит в глаза дочери. А она тоже, увидев отца, падает со второй ступеньки прямо ему на руки.

С грохотом летят на перрон чемоданы, какие-то мешки, все мешается, пестрит в глазах…

— Доченька! Доченька! — все время повторяет Прохор Матвеевич. И целует, целует, захлебываясь от слез, — целует губы, щеки, волосы.

— Папа! Родной! — задыхаясь, кричит Таня. — Павлик! Алеша!

А Алексей не знает, кого же первого обнимать и целовать. Руки у него заняты Лешкой. Тот испуганно жмется к нему и не может понять, почему так шумят и волнуются взрослые.

Нина сошла со ступенек вагона и, озаряя лицо спокойной улыбкой, так согревавшей Алексея на фронте, позвала:

— Алеша!

И этот необычный, еще ни разу не слыханный им зов сразу наполнил его сердце ощущением счастья. Одной рукой он схватил чемодан Нины и тут же выпустил его, чтобы обнять ее…