Читать «Волгины» онлайн - страница 47

— Не уходи никуда, Стася. Я поеду в больницу, — сказал Алексей и выбежал из комнаты.

Через пять минут он стоял под мелко сеющим дождем у калитки старого монастыря, где находился родильный приют, и упрашивал привратника впустить его. Только спустя полчаса прорвался он через заслон санитарок и сестер в приемную. В слабо освещенной комнате, в ожидании размещения по палатам, охая и стеная, сидели роженицы.

Алексею вдруг стало стыдно за свою горячность.

Женщина-врач богатырского телосложения, вся в белом, в резиновых перчатках, теснила его огромной грудью к двери, размахивая кулаками, шипела, как гусыня, оберегающая гусят:

— Вы с ума сошли! Кто вам позволил сюда войти? Вы же видите — здесь женщины… Назад! Назад, говорю вам!

От ее гневного крика Алексей совсем растерялся, почувствовал себя провинившимся мальчишкой и покорно отступил за дверь в полутемный коридорчик.

Он схватил за руку проходившую с тазом санитарку и виноватым, почти плачущим голосом попросил сказать, что же с его женой и почему эти женщины сидят в приемной, а некоторые прямо на полу. Санитарка усмехнулась, точно не понимала душевного состояния Алексея.

— Про жену твою сейчас узнаю, — сказала она грубовато. — А этих женщин куда же девать? Приют маленький, при польской власти сюда привозили по две роженицы в сутки, все на дому рожали, а теперь со всей округи везут. Вот и не хватает коек… Не беспокойся, всех уложим…

Широкое морщинистое лицо санитарки было сердитым, но в глазах ее Алексей уловил добрую сочувственную усмешку.

— Твоя жена — такая худенькая, черненькая, как галчонок? Недавно привезли… Как фамилия? Повремени, сейчас узнаю.

Алексей сел и стал ждать, до боли стиснув пальцы рук. Он злился, и, как всем людям в подобном душевном состоянии, все казалось ему неустроенным.

Алексей ожидал санитарку не менее получаса, и мысли, одна ужаснее другой, одолевали его. Но вот женщина вышла и все так же спокойно сказала:

— Ну вот, с женой твоей все благополучно. Езжай-ка домой, а утром приедешь, и мы поздравим тебя… И нечего торчать тебе тут. Без тебя все сделаем…

Она ушла. Алексей вышел во двор, постоял на ступеньках, но ехать домой не хватило духу. Он вернулся в коридорчик, сел, стиснув руками голову. Ему представились искаженные муками лица женщин, сидевших в приемной, с невиданным еще выражением беспомощности, торопливо оправлявших одежду при его появлении, и снова острая жалость к Кето подкатила к горлу.

«А вдруг она умирает, и я больше не увижу ее? Что за бессмыслица сидеть и ждать смерти?» — шептал какой-то назойливый голос. Алексей вскочил и снова сел.

— Ты все сидишь? — услышал он знакомый голос. Он поднял голову. Санитарка, улыбаясь, сочувственно смотрела на него.

— Ну как? Что? — спросил он.

— Все так же, — ответила санитарка. — Видно, первенького ждешь, так тебе и покоя нету.

Алексей встал и, не промолвив больше ни слова, вышел на улицу.

Дождь перестал, но где-то в канаве все еще ворчала и хлюпала вода. На небе синели глубокие, как полыньи, прогалины, и в них мерцали чистые, побледневшие при свете утренней зари звезды. Гроза удалилась на восток. Лиловые облака залегли над невидимой кромкой земли, похожие на затянутый мглой горный хребет, и только молнии изредка золотили их.