Читать «Волгины» онлайн - страница 464

— Вот спасибо! — растроганно поблагодарил Хижняк.

Алексей услышал с другого конца медпункта голос Нины Метелиной и направился туда.

Таня и Нина под наспех раскинутой палаткой при свете фонаря делали перевязки и не заметили, как Алексей уже несколько минут ходил по роще и беседовал с ранеными.

Подойдя к палатке, он откинул брезентовый полог, нагнувшись, вошел.

Нина строго и чуть удивленно взглянула на него, продолжая перевязку.

— Товарищ гвардии подполковник, медсанбат задерживает машину. Так мы не эвакуируем до утра всех раненых, — суховато сказала Нина.

— Я сейчас буду в соседнем батальоне и оттуда позвоню, — пообещал Алексей и, скользнув взглядом по лицу военфельдшера, увидел темные круги под ее глазами, снова залегшие у нежно очерченных губ скорбные складки. Она не смотрела в сторону Алексея, видимо вся уйдя снова в работу.

Таня обрадовалась приходу брата, но и на ее лице Алексей не увидел не только прежнего воинственного задора, но и обычного веселого оживления.

Когда Алексей вышел из палатки, она выбежала вслед за ним, схватила его за руку, уткнулась лицом в рукав.

— Алеша… Алеша…

— Ну? Ты что? Что с тобой? — стараясь быть особенно мягким, спросил Алексей.

— Саша… Наш Саша… В медсанбате сказали, что он вряд ли выживет…

— Да, Да… Мелентьев… Очень жаль. — смущенно пробормотал Алексей, невольно заражаясь Таниным горем. — Но ничего… Вылечится… Не тужи, сестра. Еще встретитесь.

Но он сознавал: утешение звучит слабо и неубедительно.

— Мне очень тяжело, очень, — глухо произнесла Таня и, торопливо проговорив: «До свидания, Алеша!», исчезла, как тень, за пологом палатки.

Она не знала еще, что Саша Мелентьев умер по дороге в армейский госпиталь…

23

Наутро на участке главного немецкого удара неожиданно для гитлеровского командования советские дивизии стали контратаковать. Завязались упорные встречные бои. Атаковали, не двигаясь назад ни на шаг, советские войска, атаковали немцы. С неслыханным ожесточением развивались бои и севернее Белгорода.

К вечеру 8 июля немцы окончательно выдохлись и перешли на Курском направлении к обороне.

Прошло несколько дней упорных боев, и вот наступило недолгое, настороженное затишье.

Алексей и комдив Богданыч поехали в штаб фронта. Вызов туда Алексей связывал с уже начавшимися успешными наступательными действиями соседних фронтов — Брянского и Западного. Имелись сведения, что немецко-фашистское командование начало переброску с южного участка Орловского плацдарма на северный нескольких танковых и моторизованных дивизий, ослабляя и без того изрядно обескровленную в напрасных попытках прорваться на Курск южную группировку.

Сообщив об этом Алексею, комдив Богданыч, поеживаясь от удовольствия и сутуля плечи, удовлетворенно потер руки:

— Понимаешь, начподив, что это значит? Я уверен, завтра ударим и мы. А Гитлер, повидимому, решил, что мы тоже измотались вконец, устали и рады передышке… — Глаза Богданыча вспыхнули задорным светом. — Ты вот поглядишь, что делается в наших ближних тылах.

Во вторых эшелонах действительно творилось то, чего Алексей не видывал с самого Сталинграда. За одну ночь в балки, рощицы и с виду необитаемые придорожные села набилось столько танков, самоходных и обычных орудий, «катюш» и прочих минометов, что трудно было представить, что незадолго перед этим в невиданном по размаху сражении участвовало не меньшее количество техники и какая-то ее часть безусловно вышла из строя.