Читать «Волгины» онлайн - страница 104

Пестрая живая лента вытянулась громадным полукругом, огибая окраины города, переливалась на солнце всеми цветами.

Всюду были видны группы красноармейцев с утомленными, но бодрыми лицами. Вместе с жителями они рыли окопы, носили бревна и кирпичи. Там и сям торчали из окопов их тусклые запыленные каски, поблескивали на солнце тонкие жала штыков.

И в городе, во дворах и на улицах, люди торопливо рыли землю. Возле каждого дома копошился с лопатами, кирками и ломами народ. Даже дети носили в маленьких ведерочках и в старых солдатских котелках землю. При взгляде на них у Кето начинало пощипывать в горле.

Барановичи походили на военный лагерь. Базарная площадь была забита военными обозами, все двигалось, шумело грозно и тревожно.

На перекрестках кричали радиорепродукторы. Из Москвы передавались суровые марши. Диктор торжественным голосом рассказывал обо всем, что делалось на фронте, в тылу — на фабриках, заводах, в колхозах.

Кето услышала по радио слово «ненависть», и оно сразу же смутно взволновало ее, определило неясно бродившие чувства.

«Да, да, я тоже ненавижу их за все, что они сделали со мной за эти дни, за все, что я увидела там, на дорогах и улицах», — думала Кето, сидя на застрявшей на перекрестке между крестьянских возов телеге и прижимая к груди Лешу.

Кето жадно вслушивалась в голос диктора. За три дня скитаний она соскучилась по радио. Ей одинаково приятно было слышать и немногословный рассказ о героизме бойцов, в течение нескольких часов удерживавших какой-то населенный пункт до подхода главных сил, и о том, что в колхозе «Третья пятилетка», где-то на Кубани, колхозники начали косовицу, и что работницы какой-то швейной фабрики досрочно выполнили производственный план.

Страна жила и работала; за сообщениями радио чувствовались ее необъятность и сила. Миллионы людей были там, за спиной диктора, — они жили, дышали, волновались, не сидели сложа руки.

Самсонов привез свою группу эвакуированных на вокзал и там расплатился с подводчиками.

Громадный железнодорожный узел был забит воинскими эшелонами и пассажирскими поездами, ожидавшими отправления на Минск, Бобруйск, Гомель.

Немецкие самолеты несколько раз налетали на Барановичи, бомбили станцию, но разрушенные пути быстро чинились и движение поездов на восток не прерывалось.

Однако скопления беженцев были так огромны и опасность налетов была столь очевидна, что охрана не пропускала новые потоки беженцев на вокзал.

На привокзальной площади и в скверике с летней киноплощадкой, на платформах, у пакгаузов люди сидели в ожидании поезда так тесно, что ступить было негде. Тут же на площади, под деревцами, курились маленькие костры; женщины, склонившись над котелками, варили пищу, здесь же играли дети, лежали на разбросанных матрацах больные…

Кето и Марья Андреевна решили еще раз навести справки, купить на дорогу продуктов. Узнав, что поезд пойдет на Минск вечером, они, сговорившись с Самсоновым о встрече в привокзальном сквере, направились в город. День был знойный и душный. Нечаянно они забрели на эвакопункт, там им предложили сходить в баню и столовую.