Читать «100 великих поэтов» онлайн - страница 294
Виктор Николаевич Еремин
В 1914 году началась Первая мировая война. Еще в детстве Борис Леонидович повредил ногу, упав с лошади, поэтому его в армию не взяли. Однако, чтобы принять посильное участие в войне, Пастернак устроился конторщиком на уральский военный завод, что впоследствии описал в романе «Доктор Живаго».
В Москву поэт вернулся после Февральской революции 1917 года. Именно в это время Пастернаком была создана книга «Сестра моя – жизнь», которую Борис Леонидович считал своим настоящим поэтическим рождением. Книга вышла в 1922 году и стала программной в постсимволистской поэзии.
После Октябрьской революции Пастернак предпочитал никому не рассказывать о своей жизни, был склонен с большой осмотрительностью описывать те события, очевидцем которых становился, поэтому подробности его дальнейшей жизни известны в основном из переписки с друзьями на Западе и из двух книг – «Люди и положения. Автобиографический очерк» и «Охранная грамота».
Как принял поэт революцию, мы не знаем. Известно, что он некоторое время работал в библиотеке Народного комиссариата просвещения.
В 1921 году его родители и сестры эмигрировали в Германию, а после прихода к власти Гитлера переехали в Англию. Борис Леонидович и Александр Леонидович предпочли остаться в Москве.
Вскоре после отъезда родителей Пастернак женился на художнице Евгении Владимировне Лурье, у них родился сын Евгений. Вместе они прожили семь лет.
Но в 1929 году поэт познакомился с Зинаидой Николаевной Нейгауз. Роман их был бурный, судачила о нем вся столичная богема. Друзья отговаривали Бориса Леонидовича от развода. Но разрыв все-таки произошел.
В 1931 году Пастернак женился на Зинаиде Николаевне. У них тоже родился сын Леонид.
Большую часть жизни поэт провел в Переделкине, дачном поселке писателей под Москвой.
В 1920-е годы Борисом Леонидовичем были созданы две историко-революционные поэмы – «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». Партийная критика встретила их очень благожелательно.
На I съезде писателей СССР в 1934 году Н. И. Бухарин говорил о Пастернаке как о ведущем советском современном поэте и даже противопоставил его творчество поэзии Маяковского как «отжившей агитке». Борис Леонидович был возмущен и в кулуарах решительно протестовал против возведения его на «литературный трон».
Однако похвалы в его адрес вскоре сменились резкой критикой. Во время политических процессов 1930-х годов поэт открыто отказывался верить в виновность крупных советских деятелей. Его не тронули, но издавать перестали.
Надо было на что-то существовать. И тогда пришло время переводов. Борис Леонидович знал в совершенстве несколько языков и взялся за перевод классиков английской, немецкой и французской поэзии. Не все они удачные. Скажем, переводы трагедий Уильяма Шекспира ни в какое сравнение не могут идти с классическими переводами Т. Л. Щепкиной-Куперник. Но пастернаковские переводы, бесспорно, звучат современнее и грубее.
Переводил Пастернак и горячо любимых им грузинских поэтов. Делал он это не для того, чтобы угодить И. В. Сталину, а из искреннего желания донести до русского читателя мелодику грузинского стиха.