Читать «Безжалостное небо» онлайн - страница 287

Голос доктора Элвина замер на полуслове. Ученый был уже далеко отсюда, углубившись в расчеты, которым предстояло изменить судьбу многих миров. Ибо он возвращал человечеству свободу, утраченную давным-давно, когда первые амфибии покинули свою невесомую подводную родину.

Битва с тяготением, длившаяся миллиард лет, была выиграла.

В споре о будущем

О стремлении взглянуть в дали грядущего и даже попытаться мысленно перенестись в предполагаемый мир свидетельствуют древнейшие первоисточники, мифы, народные сказки, философские трактаты мудрецов давно минувших дней. Неисчерпаемость мира и великое множество загадочных явлений всегда давали богатую пищу как для суеверного ума, так и для пытливых личностей с богатым воображением и жаждой познания. Изобретательские мечты разных веков, социальные и инженерно-технологические прожекты, проникая в область литературного творчества, породили один из наиболее популярных в наше время жанров — научную фантастику.

В переводе с греческого phantasia — это психический образ, плод воображения. По современному Философскому энциклопедическому словарю, задача фантастики, а следовательно, воображения “состоит в идеальном представлении результата деятельности до того, как он будет достигнут реально, в предвосхищении того, чего еще не существует. С этим связана способность делать открытия, находить новые пути, способы решения возникающих перед человеком задач”. Догадка, интуиция, ведущие к открытию, невозможны без воображения. Создатель учения об электромагнитном поле, английский ученый-физик Майкл Фарадей подчеркивал, что “наука выигрывает, когда ее крылья раскованы фантазией”. А чуть ранее его соотечественник, ученый-естествоиспытатель и философ Джозеф Пристли писал: “Самые изобретательные и тонкие экспериментаторы те, кто дает полный простор своему воображению и отыскивает связь между самыми отдаленными понятиями. Даже тогда, когда эти сопоставления грубы и химеричны, они могут доставить счастливый случай для великих и важных открытий, до которых никогда не додумались бы рассудительные, медлительные и трусливые умы”. Иначе говоря, знанию, практике, новым научным открытиям всегда предшествуют предположения, догадки, утопии, смелые мечтания. Альфонс Ламартин, французский поэт и публицист, писатель-романтик и известный политический деятель, замечал, что “утопии часто оказываются лишь преждевременно высказанными истинами”. И именно поэтому, утверждал немецкий ученый-естествоиспытатель Юстус Либих, “разум и фантазия одинаково необходимы для наших знаний и равноправны в науке”. Почему? На этот лаконичный вопрос однозначно отвечал Виктор Гюго: “Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты. Сегодня утопия, завтра — плоть и кровь”.

Удостовериться, что это так, не составляет особого труда: вчера — идея гиперболоида инженера Гарина, сегодня — реальность лазерного луча; вчера — легенда об Икаре, сегодня — полеты дельтапланеристов и отчаянных изобретателей оригинальных аппаратов, позволяющих человеку свободно парить в воздушном пространстве.