Читать «Несвятое семейство» онлайн - страница 4

Но приятельница придираться (как любят русские) не стала.

Она смотрела на сцену, легонько постукивала по ручке кресла в такт божественной мелодии, и в глазах ее стояли слезы.

«Что же у нее случилось? Неужели несчастная любовь? В сорок-то с хвостиком?!» – подумала Луиза.

Когда-то они очень дружили, поверяли друг дружке самые сокровенные и страшные тайны. Но с тех пор минуло уже больше двадцати лет. Пути разошлись, жили они в разных странах и общались теперь совсем редко. Уже не потребуешь на правах надежнейшей конфидентки: колись, мол, что с тобой. Немедленно!

Оставалось только ждать, что подруга сама расскажет.

…В антракте дамы пошли исполнять обязательный ритуал. Взяли кислого шампанского, очень соленых (но бесплатных!) печенюшек на закуску и уселись на мягкий диванчик болтать.

Луиза улыбнулась подруге:

– Ну, рассказывай! Как ты? Как в России?

– Все по-старому, – отозвалась та. – Работаю. Там же. Надоело уже – сил нет. Бросить бы, заниматься чистой наукой… Но кому она сейчас в нашей стране нужна?

– А личная жизнь? – осторожно поинтересовалась Луиза.

– Ох, разве мне до того! – отмахнулась подруга.

И снова – перерезала ее лоб грустная складка.

Луиза не выдержала:

– Слушай, что у тебя стряслось?

– Нет-нет, все хорошо, – поспешно отозвалась приятельница.

Но в глазах ее вновь блеснули слезы.

Отвернулась, пробормотала:

– Прости. Что порчу тебе вечер. Мы же в оперу пришли. Наслаждаться, получать удовольствие!

– Прекрати, а? – слегка повысила голос Луиза. – Плевать на вечер, и на оперу тоже. Мы можем прямо сейчас уйти, сесть в баре и взять бутылку граппы. Немедленно рассказывай!

И подруга не выдержала:

– С Аленкой у меня проблема. Очень серьезная, – тихо произнесла она. – И я просто не знаю, что теперь делать.

* * *

Как врач и обещал, из клиники дочь вернулась домой.

– В школу отправлять ее не спешите, – напутствовал доктор. – И вообще – не дергайте. Пусть делает, что хочет.

Но девочка не хотела ничего. Сидела целыми днями у окошка, смотрела невидящим взглядом на улицу. И даже в тетрадке своей больше не писала.

– Аленка, давай сходим в кино! – теребила мать.

– Не хочу, – буркала в ответ дочь.

– Я купила вкусный торт к чаю…

И снова – равнодушный вопрос:

– Зачем?

Совсем за собой не следила, роскошные, медового цвета волосы свалялись, стали словно войлок. Включит мама телевизор – уставится в экран. Выключит – переведет взгляд на стену. И молчит. А ведь когда-то болтать могла без умолку. И смеяться. И бесконечно примерять наряды. Писала стихи, рисовала, сидела в чате, читала английские книжки, бегала на аэробику, краснела, когда получала эсэмэски от мальчишек, пела, танцевала. Жила полной жизнью. До того рокового дня, который перечеркнул их бытие надвое. На до – и после.

И оставлять все как есть было никак нельзя.

В этом мама не сомневалась.

* * *

Человека скучнее, чем его родительница, Сашка в мире не знал. Только два имелось у маман состояния: или работала, или занудствовала. И никаких, сколько он помнил себя, человеческих радостей не позволяла. Ни себе, ни сыну родному.