Читать «Все тайны Земли, которые ты должен узнать, прежде чем умрешь» онлайн - страница 74

И все же, несмотря на усилия охотницы с Олимпа, Херсифрон не успел достроить храм. Дело продолжил его сын Метаген, а когда и тот скончался, за дело взялись Пеонит и Деметрий.

Как выглядел тот храм — мы уже никогда не узнаем. Потому что в 365 году до н. э. жил в Эфесе человек по имени Герострат. Давно уже стала притчей история маленького человека, который решил себя обессмертить, совершив преступление века… Движимый странным тщеславием, он поджег храм Артемиды. Подобно гигантскому факелу вспыхнуло прекрасное строение! Выше неба взметались искры, с треском падали балки, раскалывались колонны, навек исчезали в огне разноцветные фрески…

Герострата, конечно, схватили. И, скорее всего, казнили бы, навеки вычеркнув его имя их скрижалей истории. Но кто-то предложил — а давайте лучше забудем Герострата. Пусть пелена навсегда покроет его имя. Только так можно по-настоящему наказать того, кого обуяла гордыня. Тому, кто мечтал о бессмертной славе, даруем забвение.

С той поры повсюду люди рассказывали друг другу: «А знаете, что за казнь придумали в Эфесе этому поджигателю? Его теперь навсегда забудут! Его имени не узнают потомки. А кстати, как его звали? Ах да, Герострат…»

Забыть Герострата не удалось еще и потому, что, благодаря его преступлению, в Эфесе появилось настоящее чудо света. Второй храм строил архитектор и неутомимый выдумщик Хейрократ, мечтавший превратить гору Афон в статую Александра Македонского с сосудом в руке, из которого струится река. Все завершили в считанные годы — ведь путь по болоту был уже проторен. На новую подушку положили новое здание, еще больше прежнего — 109 м в длину, 50 — в ширину.

«После того, как некий Герострат сжег храм, граждане воздвигли другой, более красивый, собрав для этого женские украшения, пожертвовав свое собственное имущество и продав колонны прежнего храма», — писал Страбон. Ничего не пожалели эфесцы для богини-покровительницы! Внутри храм был украшен замечательными статуями работы Праксителя и Скопаса. Все как один любовались дивными картинами — вот Одиссей в припадке безумия запрягает вола с лошадью, вот воин, вкладывающий свой меч в ножны… А вот и он — великий Александр Македонский, родившийся, по странному стечению обстоятельств, в тот день и час, когда Герострат вершил свое черное дело. Римский историк Плутарх позже напишет об этом: «Богиня была слишком занята заботой о рождении Александра, чтобы спасти храм…»

А потом он вырос и стал великим полководцем. И подошел к Эфесу в разгар строительства. Пораженный его размахом, он тут же предложил отнести все затраты — прошлые и будущие — на его счет. При одном условии: чтобы в посвятительной надписи стояло его имя. Как отказаться от благодеяния? Искушение велико — в единый миг любимые женщины могут получить назад свои украшения, да и город в долгах… Но честь эфесцам была дороже золота. «Негоже богу воздвигать храмы другим богам», — сказали они Александру. И храм так и остался — просто храмом Артемиды в Эфесе…

Но, чтобы Александр не затаил обиды, эфесцы заказали художнику Апеллесу его портрет. На нем полководец стоит с молнией в руке, подобно Зевсу… Рука словно выступает из полотна, так велико было мастерство художника. Горожане испытали священный трепет — и заплатили автору 25 золотых талантов. Ни одному из художников не довелось с тех пор получить такого гонорара за одну работу…