Читать «Записки следователя» онлайн - страница 58

«Совет рабочих и солдатских депутатов извещает, что по улице Кутузова, в доме № 40 вступило в исполнение своих обязанностей вместо старых противонародных жандармских участков управление губернской милиции рабочих и крестьян. Его начальник…»

Дальше стояла фамилия Белоусова. Но она была зачеркнута, а над ней от руки написано

«Рябов Семен Гаврилович».

Ровно в три часа дня Тихон Столицын увидел, как из парадного подъезда Дома обороны стали выносить гроб с телом Белоусова. Его несли, держа за углы, четверо рослых мужчин. Особенно один из них обращал на себя внимание. Был он чрезмерно широкоплеч, дюж, несмотря на мороз — в бушлате нараспашку, в тельняшке, обтянувшей его могучую грудь. Тихон не знал, что это и есть председатель Военно-революционного комитета и секретарь губкома партии большевиков Савелий Бугров.

Раздались траурные звуки оркестра. Гроб установили в кузов грузовой машины, стоявшей «на парах» у подъезда. По сигналу Бугрова автомобиль зарычал и медленно двинулся под уклон улицы. Вслед тронулась длинная колонна людей, провожавших Белоусова в последний путь. Представители учреждений, заводов, коллективов несли венки. Тихон насчитал десять или двенадцать венков из живых цветов, удивляясь, откуда они взялись среди морозной зимы. На кумачовых лентах проглядывали надписи:

«От жены», «От губкома партии», «От завода железной дороги…»

Все участники шествия шагали молча, плотно сжав губы. Вдова Белоусова Аня через силу переставляла ноги. Ее поддерживали под руки с одной стороны — сестра Тоня, с другой — мать. Головы женщин покрывали заиндевевшие от дыхания черные платки.

Тихон не знал ни жену Белоусова, ни двух других женщин, но догадался, кто это может быть. Муровец шел по тротуару в стороне от процессии. Продрогшее на морозе солнце светило тускло и холодно. Столицын забыл надеть перчатки и теперь грел руки в карманах пальто. На душе у него было тоскливо.

За поворотом на вторую улицу оркестр умолк, чтобы передохнуть. Наступило тяжелое безмолвие, нарушаемое лишь шумом шагов участников процессии и натужным рычанием мотора автомашины, ехавшей на первой скорости.

Тихон через головы людей, столпившихся вдоль мостовой, видел гроб с телом покойного, обтянутый красным бархатом с черной траурной каймой. Столицын теперь отчетливо увидел жену Белоусова. Ослабевшая от горя вдова, казалось, не понимала, что происходит вокруг нее. Вслед за нею шли провожающие со скорбно склоненными головами, мужчины держали шапки в руках.

На тротуарах вдоль мостовых стояли люди, словно выстраиваясь в одну, общую шеренгу.

По распоряжению губкома в четыре часа дня прозвучали траурные гудки трех крупных заводов, и на минуту остановились на предприятиях все работы.

Тихон знал, что в эти часы там, в Москве, товарищи из уголовного розыска хоронят его лучшего друга Николая Кривоносова, так же, как и Белоусов, безвременно погибшего от бандитской пули, и на душе у него стало еще тяжелее…