Читать «Чудом рождённый» онлайн - страница 18

И Карры-ага смотрит из-под руки на появившегося в конце фруктового ряда конного полицейского.

— Старшина правильно сказал: ты человек вольный, — важно говорит толмач. — А при мне тебя не только никто не тронет пальцем, но и словом не посмеет обидеть!

— Ай, бек-ага! Зачем беспокоиться о таком бродяге, как я? Избавь лучше дехкан от налогов, от тяжелых поборов, от притеснений старшин и баев!..

— Карры-ага, сам знаешь: справедливость царя…

Но в эту минуту кобыла вдруг поворачивается крупом к писарю и, расставив ноги, роняет под себя два-три жирных кругляка. Кайгысыз тихонько смеется. В толпе веселое движение. Старик сокрушенно смотрит на толмача, потом переводит взгляд на дымящийся помет,

— Прости, бек-ага.

— Ах, ты негодница! — кричит он на кобылу, дергая поводья. — Скотина, она и есть скотина. Разве она знает, где царь, где справедливость? Ей только плетью можно объяснить.

Писарь морщится — не то от запаха испражнений

кобылы, не то от дерзких слов балагура. Так бы и хлестнул плеткой!

— Что ж поделаешь — скот…

Но, уже отойдя на приличное расстояние, он со злобой шепчет старшинам:

— Неужели не можете окоротить старую скотину?

— Бек-ага, пока не вырвешь ему язык, он и в тюрьме не замолчит!

— В Сибири не разговорился бы…

— А что мы скажем народу?

— А вы разве обязаны говорить с народом?

Писарь только отводит душу в угрозах. Карры-ага и в самом деле всё дозволено. Его любит народ и расправиться с ним уездному толмачу не так-то просто.

Теперь, когда важные начальники удалились, Карры-ага замечает Кайгысыза, который, разинув рот, смотрит им вслед.

— Сынок, ты, я вижу, учишься в школе?

— Нет, ага, я не хочу учиться.

— Вот как! А почему же?

— Хочу домой.

— Э-э-э!.. Зря, — Карры-ага треплет мальчишку по плечу. — На твоем теле мяса — ворону нечего поклевать. Небось, не сын бая? Наверно, послал тебя сюда вместо своего сына аульный старшина?

— Так говорил и мой брат Гельды.

— Правильно говорил твой брат. Учись, сынок, учись. Если я что-нибудь понимаю в жизни, то скажу: дальше без ученья нам не прожить. Аульные старшины, наши сельские командиры, бегают как кобели за сукой, за этим прыщом с Кавказа. А почему? Они же безграмотные! А этот плешивый грамотей вместе со своими хозяевами поровну делит народное добро. Нет у нас ни одного толмача, знающего переводчика из туркмен. Учись, говорю тебе, учись! Только, кто знает… Выучишься и станешь таким, как этот бек?

— Нет, дядя, даже если с голоду буду умирать, — чужого не возьму!

— А как тебя звать?

— Кайгысыз Атабаев.

— Выходи в люди, Кайгысыз Атабаев! Обещай, что будешь учиться. Идет?

— Обещаю, — серьезно сказал Кайгысыз.

Василий Васильевич

Шесть лет прошло с той поры, как голодный подпасок с сумрачным взглядом сидел на пне у запруды в глухом ауле и слушал напутствие добродушного, мудрого, хоть и очень болтливого старика.

Давно умер Нобат-ага — ушел навсегда из родного аула с тем попутчиком, с которым назад не возвращаются. Целый день провел Кайгысыз на берегу реки, в зарослях туранги, когда дошла до него эта печальная весть. Теперь уже никого не осталось из близких людей в родном ауле. Брат Гельды совсем опустился, — говорят, ходит сонный, неопрятный, ему и на людей стыдно смотреть. А кто там еще у него есть?..