Читать «Ангел на мосту» онлайн - страница 12

— Я хочу пить, — сказал он. — Плесни мне чего-нибудь.

— Может быть, вы уйдете сейчас, остынете немного… а потом приходите, поговорим.

— Я устал, — сказал он. — Устал. Господи, как я устал! Я сегодня целый день не присаживался.

Чарли прошел в гостиную и налил себе виски. Он посмотрел на свои руки — они были черны от поездов, от лестничных перил, дверных ручек и бумаг, которые ему довелось перетрогать за долгий рабочий день; он увидел свое отражение в зеркале — намокшие под дождем волосы сбились и прилипли к вискам. Из гостиной он направился через библиотеку к ванной. Миссис Флэннаган издала испуганный писк. Чарли открыл дверь ванной и встретился лицом к лицу с совершенно голым человеком.

Чарли тотчас захлопнул дверь, и наступила та томительная, словно пульсирующая под неслышный метроном тишина, которая через минуту должна разразиться громовой сценой.

Первой нарушила молчание миссис Флэннаган.

— Почем я знаю, кто он такой? — сказала она. — Я не могла его прогнать, вот и все… Я знаю, что вы думаете, и мне все равно. В конце концов это мой дом, я вас не звала и не обязана отчитываться перед вами ни в чем.

— Отойди от меня, — сказал он. — Отойди, а не то я тебя задушу.

* * *

Он снова вышел на дождь и поехал домой. Звуки и запахи, которые встретили Чарли, как только он открыл дверь, говорили о том, что на кухне готовится еда. «Эти вечные звуки и запахи, — подумал он, — не они ли были первыми вестниками жизни на земле и не им ли суждено оказаться последними ее проявлениями?»

В гостиной лежала вечерняя газета. Чарли схватил ее со стола и закричал:

— Бомбу им, бомбу! Пусть знают, кто командует парадом! — Но тут же, упав в кресло, прошептал: — О господи, когда же все это кончится?

Миссис Пастерн возникла в двери буфетной.

— Вот именно, — тихо сказала она. — Я уже четвертый месяц жду от тебя этих самых слов: когда же все это кончится? Я почувствовала, что происходит что-то неладное, когда увидела, что ты продал свои запонки. В чем дело? подумала я. Затем, когда ты подписал контракт на постройку бомбоубежища, не имея ни гроша, чтобы за него расплатиться, я кое-что начала понимать. Ты просто-напросто жаждешь конца света. Что, Чарли, разве я не угадала? Я это давно уже поняла, но только у меня не хватало духу сознаться в этом самой себе — это казалось так жестоко! Впрочем, нынче что ни день, то новости.

Миссис Пастерн прошествовала мимо него в коридор, занесла ногу на ступеньку лестницы и сказала:

— Там на сковородке — котлеты; картошка — в духовке. Можешь еще разогреть себе цветную капусту. Она в кастрюле. Я иду звонить детям.

И поднялась на второй этаж.

* * *

В наш век мы путешествуем с такой стремительной скоростью, что нам удается удержать в памяти в лучшем случае несколько географических названий. Умозаключения свои мы вынуждены сдавать в багаж — пусть догоняют нас на почтовом, если могут! Конец этой истории я узнал из письма моей матери, нагнавшего меня в Китцбюхеле, куда я езжу кататься на лыжах.

«За эти полтора месяца, — писала она, — произошло столько событий, что я даже не знаю, с чего начать. Во-первых, с Пастернами кончено, и кончено навсегда. Он получил два года за крупные хищения. Салли бросила колледж и работает в магазине Мейси, а мальчик, насколько мне известно, все еще ищет работы. Он живет с матерью, где-то в Бронксе. Говорят, они получают пособие по бедности. Оказывается, Чарли уже год назад промотал наследство, доставшееся ему от тетки, и они все это время жили в кредит! Банк описал их имущество, и они съехали в мотель в Тенсфорде. Затем, взяв машину напрокат, переезжали из мотеля в мотель, нигде не оплачивая счетов. Первыми спохватились служащие мотелей и прокатной конторы. Довольно симпатичные люди по фамилии Уиллоби выкупили дом Пастернов. Да, а Флэннаганы развелись. Ты помнишь ее? Она, бывало, прогуливалась у себя по саду под шелковым зонтиком. Ей не присудили никаких алиментов, ничего. Говорят, ее видели в Центральном парке в одном легком платьице, хоть вечер был не из теплых. Но знаешь, она как-то приходила сюда. Странная история! Она появилась здесь в прошлый четверг. Снег только-только выпал. Это было вскоре после ленча… Ну и глупая же у тебя мать, однако! Казалось бы, пора уже привыкнуть старухе к зрелищу снежной метели, а я, сколько вот ни живу на свете, все никак не перестану удивляться ей, как чуду. Я была ужасно занята в тот день, но бросила все и стояла у окна, любуясь падающим снегом. Небо было темное-темное. А снег, сухой, легкий, вскоре покрыл всю землю, словно одеяло, сотканное из света. Вдруг смотрю — идет по улице миссис Флэннаган! Должно быть, приехала поездом два тридцать три и шла пешком от станции. Не много-то, видно, у нее денег, если она даже такси не может себе позволить! Одета она была легко, туфли на шпильках и без калош — представляешь себе? Ну вот, идет она по улице и вдруг прямо через пастерновский, то есть я хочу сказать через бывший пастерновский, газон и — к бомбоубежищу. Стоит и смотрит на него! О чем она думала, стоя возле бомбоубежища? Знаешь, оно ведь немного напоминает могилу, так вот миссис Флэннаган казалась плакальщицей: стоит такая одинокая, всеми покинутая, а снег все падает да падает — на голову, на плечи, на грудь… И мне все это показалось так грустно! Подумать только, она ведь с этими Пастернами даже и знакома-то не была! Тут мне позвонила миссис Уиллоби и сказала, что у них перед бомбоубежищем стоит какая-то незнакомая женщина, не знаю ли я, кто она такая, и я сказала, что знаю, что это миссис Флэннаган, которая прежде жила на косогоре, и тогда она меня спросила, что же делать? И я ей сказала, что, наверное, надо просто попросить ее уйти. И тогда миссис Уиллоби послала к ней горничную, и я видела, как горничная говорит миссис Флэннаган, чтобы та уходила. А потом, несколько минут спустя, миссис Флэннаган поплелась по снегу на станцию».