Читать «Год Принцессы Букашки» онлайн - страница 20
Юлий Сергеевич Буркин
— И именно папа с мамой должны их человеку предоставить… Из тебя воспитатель, как из меня балерина, — мама снова промокнула Сашке нос. — Дай тебе волю, ты бы только и устраивал ей невзгоды. Для закалки.
— Га! — сказала Букашка. Мама поддержала ее:
— Даже ребенку и то смешно от твоих рассуждений.
— Балерина из тебя нормальная, — заметил папа, окинув маму внимательным взглядом. — А «га», это «гав», так собачки лают, правда ведь, доча?
— Па! — отозвалась та.
— Видишь, ребенок говорит, что папа прав. Ребенок умный.
— Ребенок говорит, что это — памперс, — возразила мама, застегивая липучки по бокам. — Ребенок вообще не склонен лезть в споры взрослых, а говорит исключительно по существу.
— И это правильно, — кивнул папа. — Пойду-ка и я по существу спущу вниз коляску, пока вы доодёвываетесь.
… — Прямо, как мы с тобой, — заметил Сиреневый заяц, когда входная дверь за мамой захлопнулась. — Спорят и спорят, препираются и препираются…
— Они просто так разговаривают, — возразил Салатный. — Они не ругаются.
— А я разве сказал, что ругаются? Я сказал, препираются, — нахмурился Сиреневый. — Как мы. Мы с тобой, что ли, ругаемся?
— Да никогда! — воскликнул Салатный.
— То-то же, — кивнул Сиреневый, не замечая иронии. — Слушай, а про что они говорили? Кому «ему», и какой такой «нитет»?
— Понятия не имею, — признался Салатный.
— Я знаю! Я! — выбралась из коробки синяя гусеница с цветными лапками. — Щас ласскажу! Никому не «ему» и никакой он не «тет», а иммунитет!
— А-а, — понимающе кивнул Салатный. — Значит, не му, не тет… Все равно непонятно.
— Да никакой «не му», никакой «не тет»! — рассердилась гусеница и от возбуждения принялась кругами бегать по комнате. — Им-му-ни-тет! — выкрикнула она по слогам. — Слушайте внимательно! — она остановилась прямо перед зайцами: Им! Му! Ни! Тет!!! Ясно?!
— Ага, — снова кивнул Салатный. — Еще бы. Вот, значит, что. Им-му-ни-тет. А кто он?
— Он — никто! — завопила гусеница. — Он — защитные силы! Чтобы болоться с миклобами! С вилусами и бактелиями!
— А это еще кто?! — возмутился Сиреневый. — То не му, то не тет, то еще бактелии какие-то вислоусые!
— Вирусы и бактерии, — вдруг пробасил резиновый ослик. — Извини, гусеница, что вмешиваюсь, но они бы опять ничего не поняли. Ты неправильно произносишь. — Вирусы и бактерии, — повторил он. — Или вместе — «микробы».
— Спасибо, — сухо отозвалась гусеница. — Я вообще-то, когда сталаюсь, то выговаливаю. Вот: «р-р-р», — прорычала она раскатисто. А потом стала говорить, тщательно вставляя этот звук в нужные места: вир-р-русы и бактер-р-рии. Это такие маленькие-племаленькие звер-ри, котолые залазят букашке в ор-р-рганизм, кусают ее, и она от этого болеет. Вот.
— Ах, какие вредные! — воскликнул Сиреневый.
— Еще какие! — согласилась гусеница. — Злые и голодные!
— А почему мы их не видим? — спросил Салатный.
— Потому что они маленькие-маленькие-племаленькие!
— Маленькие зайцы, маленькие кроты, маленькие волки?.. — уточняя, стал перечислять Салатный.
— Да нет же! — вскричала гусеница. — Они совсем-совсем длугие! Хотя… Может и такие… А какая р-р-разница?