Читать «Игры больших мальчиков» онлайн - страница 40

— Ведру можно быть пустым, в отличие от головы, — спокойно ответила Катя на нелепые обвинения, хотя на душе у нее штормило.

Но в этот раз Сильянову нечего было ей предъявить. Показания осетинки, отпечатки пальцев покойного на револьвере, частицы пороха у него на руках. Классическое самоубийство.

Валерия и Алексей тихо переговаривались на террасе. Лица у обоих были мрачные.

— Это надо немедленно прекратить! — услышала Катя безапелляционное требование Валерии. — Немедленно! И даже еще быстрее…

О чем она? О том, что пора расходиться, ведь настроение уже не праздничное, а траурное. Закончен бал, погасли свечи…

Петр попытался увезти Светика, но та отмахнулась.

— Хочешь остаться на поминки по этому дрянному мальчишке? — спросил Петр довольно громко.

— Что ты такое говоришь? — шикнула на него Светик. — О мертвых или хорошо, или ничего.

— Действительно! Какой он мальчишка? Сколько ему? Тридцать пять лет? А все в игрушки играл. То с куклой этой восточной, то с пистолетиком. — Петр вдруг перешел на обличительный тон, распаляясь все больше. — Мажоры, мать их! Живут на всем готовом. Самим напрягаться не надо. Предки уже обо всем позаботились. Можно и застрелиться. Тоже развлечение…

Авиакомпания досталась Петру явно не по наследству, поняла Катя. В чем-то он прав. Самоубийство среди дорогого шампанского, красивых женщин, избранного общества выглядит по меньшей мере странным. Но, возможно, парень был смертельно болен. Или безнадежно влюблен. Не все можно купить. Чужая душа — потемки. В лучшем случае следователь Сильянов прольет свет на некоторые закоулки.

— Не время и не место вести воспитательные беседы, — ледяным тоном заметил Алексей Горчаков. — Вам не кажется, Петр?

— А с пушкой играть — время и место? Испортил вечер всем нам, щенок! — злился ухажер Светика.

— Нарываетесь на судебный иск? Хочу вам напомнить Гражданский кодекс Российской Федерации, уважаемый, — процедил владелец юридической фирмы. — По требованию заинтересованных лиц допускается защита чести и достоинства гражданина и после его кончины.

— Хватит! — твердо заявила Елизавета Алексеевна, напомнив, кто хозяин на этом празднике жизни и… смерти. — Что за препирательства над гробом? Вообще не надо мнений и сплетен. Всем нужно успокоиться. Утро вечера мудренее…

Двери закрылись. Терраса и гостиная почти опустели. Кто-то погрузился в свои иномарки и уехал в Москву. Остальные разбрелись по комнатам. Катя так и осталась в своем кресле. Она не знала, что ей делать. Вряд ли для нее здесь приготовлена спальня. Видимо, придется вызвать такси. После зарплаты она могла это себе позволить. Да, нужно ехать домой. В родных стенах ее перестанет трясти, она сможет спокойно все обдумать и понять, что происходит.

Она знала, конечно, что история имеет привычку повторяться. У нас было две Екатерины, и мировых войны две. Но повторение в таких бытовых, фамильно-любовных, кровавых деталях! Как по писаному. Причем писанному ей самой, в собственной диссертации. Как будто люди — куклы, которые разыгрывают свою жизнь, а главное, смерть по сценарию. Но так ведь не бывает!