Читать «Музей боевых искусств» онлайн - страница 157

— Понимаешь, Игорь, некоторые люди не заслуживают счастья…

О-о, эта демагогия надолго. Я был не расположен выслушивать пространные речи, а потому сразу перебил:

— Слушай, для меня это слишком умно. Тем более я считаю, что все люди заслуживают счастья. Давай-ка попроще, покороче и желательно без театрализованного представления. Пускай Станиславский со своей системой отдыхает.

Оксана вздрогнула, как бы очнулась, и, взмахнув пушистыми ресницами, взглянула на меня.

— Можно и попроще, — произнесла она с таким видом, будто сожалела, что вынуждена лишить меня весьма интересной информации. — Я считаю, что такой простушке, как Ветрова, сильно повезло. Что она собой представляла? Ни ума, ни фантазии, ни образования… И вдруг Паштет на нее глаз положил. Обеспечивать взялся. Мало того, задумал на ней жениться. Да еще несколько миллионов ей на блюдечке решил преподнести. С какого перепугу ей вдруг счастье такое выпало…

— Но ведь и у тебя Джон был тоже, между прочим, мужик не бедный, — начал было я, но Оксана мотнула головой.

— Да при чем здесь Джон! Он, собственно говоря, мне никто. Так, знакомый дядя. Он ко мне хорошо относился — и только и вряд ли бы когда-нибудь женился на мне. Это я так, тебе по ушам проехала, что он якобы мой жених. Сам знаешь, для какой цели.

«Косвенно, но все же призналась», — подумал я удовлетворенно, а вслух неуверенно произнес:

— Ну, Садовников у тебя был…

От волнения у Оксаны на лице выступила испарина. Поскольку руки у девушки были за спиной в наручниках и вытереться ими она не смогла, Стенькина наклонилась и провела по нижней части лица коленом, смахивая пот.

— Садовников? — спросила она саркастически. — Этот красивый, спесивый и бедный слизняк? Зачем он мне нужен? Какой от него толк? Не смеши меня, Игорь! Он ни к чему не приспособлен! Он даже Оксанку, когда дело дошло до убийства, пристрелить не смог. Столько готовились, репетировали, а его только и хватило на то, чтобы Ветрову, когда мы у нее дома втроем сидели, по голове бутылкой оглушить. И все!.. Раскис… Не могу, говорит, на человека, тем более женщину, руку поднять. Слабак!..

Я смотрел на девушку и никак не мог понять, как же это я раньше не смог разглядеть в ней циничное, злобное, жестокое существо? И где же мои глаза были?

— Пришлось мне самой, — продолжала, злобно посмеиваясь, говорить Стенькина, — сходить в кладовку за пистолетом и выстрелить в голову Ветровой. Нет, мне такой мужчина не нужен. Другое дело ты! — Тембр голоса у Оксаны вдруг изменился, стал мягче, глаза залучились, и она стала ласкать меня взглядом. — Ты сильный, волевой, с тобой рядом мне покойно. После того как на Новокузнецкой я бросилась тебе под ноги, а потом познакомилась и поближе узнала тебя, я поняла — ты тот самый, единственный и неповторимый!

Давно мне никто дифирамбы не пел… Нет, мадам, ищите для лапши другие уши!

— И тем не менее этот факт не помешал тебе вместе с дружком Садовниковым дурачить меня, — заметил я с иронией.