Читать «Сципион Африканский» онлайн - страница 75

Сифакс просто пыжился от гордости, видя, что к нему приехали вожди двух величайших народов мира. Он поспешил сначала к Сципиону, как к более почетному гостю, и сказал, что, уж раз они оба пришли к нему, он хочет примирить их. Публий отвечал, что это очень любезно с его стороны, но он никогда не ссорился с Газдрубалом, а потому и мириться им ни к чему. Сифакс был несколько разочарован. Теперь его беспокоил вопрос, кого из знатных гостей пригласить первым под свой кров. Своим выбором он боялся смертельно обидеть одного из них. Наконец он спросил Публия, не согласится ли тот прийти к нему на пир, куда он пригласит и Газдрубала. Публий весело отвечал, что сделает это с величайшим удовольствием.

И вот смертельные враги, один из которых только что гнался за другим, оказались в одном пиршественном зале, больше того, на одном обеденном ложе. Вот наконец перед Газдрубалом этот непобедимый Публий Сципион, герой романтических легенд. В Испании он проигрывал ему сражение за сражением. Но и сейчас их борьба не окончена и продолжается здесь, за пиршественным столом. Ибо этот день решит, союзником карфагенян или римлян будет царь Сифакс. Теперь все зависит от умения обоих вождей вести беседу. Газдрубал это сознавал. Он ожидал увидеть Сципиона еще не оправившимся от смертельного испуга, бледным, не владеющим собой. Но он сильно ошибся: никто не мог бы и заподозрить, что за несколько минут перед тем Публий чуть не погиб — так легко и непринужденно он держался. И не только Сифакс был очарован Сципионом, но и сам Газдрубал чувствовал себя так, будто его околдовали. В беседе с Сифаксом Публий обнаружил такую приветливость и обаяние — к этому он имел большие способности от природы, — что несколько дней спустя Газдрубал заметил Сифаксу, что Публий показался ему еще опаснее в дружеской беседе, чем на поле брани (Polyb., XI, 24, 4; ср. Liv., XXVIII, 16–18). Но с тех пор с Газдрубалом творилось что-то странное: он не мог без ужаса думать о Сципионе. У него было какое-то смутное предчувствие, что этот человек его погубит. Он содрогался при мысли, что Сципион высадится в Африке, и про себя решил, что сделает все, чтобы ему помешать. Это свидание оказалось роковым для всех его участников.

Публий добился всего, чего хотел, договор с Сифаксом был заключен. Через четыре дня Сципион был уже в порту Нового Карфагена.

ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ИГРЫ

Вернувшись из Африки, Публий взял последние мятежные испанские города — Илитургию, Кастулон и Астапу, — которые в свое время предали его отца и дядю. Теперь, когда война была окончена, Сципион хотел почтить память отца и дяди погребальной тризной. Неотъемлемой частью такой тризны были, по римскому обычаю, гладиаторские игры. В те времена подобные игры не считались еще потехой для толпы, но кровавой жертвой духу покойного. Обряд пришел к римлянам от этрусков, которые верили, что дух умершего не будет знать покоя в могиле, если не оросить его прах человеческой кровью.

И вот у Нового Карфагена Публий устроил погребальные игры. Однако вопреки обычаю, он объявил, что не хочет, чтобы у него на глазах погибали купленные за деньги рабы или наемники, продавшие свою кровь; нет, пусть на тризне в честь его отца и дяди сражается только тот, кто сам захочет. Во всякой другой стране подобное предложение казалось бы нелепым и странным. Но не в Иберии. Кровная месть, обида или просто желание показать свою храбрость побуждали испанцев принять участие в страшном турнире.