Читать «Сципион Африканский» онлайн - страница 293
Татьяна Андреевна Бобровникова
В 187 году до н. э. Петилии требуют у Люция отчет в деньгах Антиоха. Публий в ответ разрывает счетные книги. Дело на этом затухает. Но через некоторое время в том же году нападениям подвергается Люций. Процесс, видимо, кончился ничем, так как, как я уже говорила, Люций через год давал игры, ездил по поручению сената на Восток к Антиоху, а потом баллотировался в цензоры (
Хейвуд предполагает иную реконструкцию дела Люция. Он обращает внимание на уже упомянутые нами события — сценические игры, устроенные Люцием в 186 году до н. э., и его дипломатическую миссию на Востоке — и заключает, что в 187 году до н. э. он не был еще лишен денег и чести. Далее Антиат сообщает, что дело Люция вели два претора — сперва Гальба, потом Теренций Куллеон. Оба действительно были преторами 187 года до н. э. Этот Теренций, рассуждает далее ученый, был другом и чуть ли не клиентом Публия. Значит, можно предположить, что сенат, чтобы спасти честь Сципионов, отнял дело у Гальбы и передал Куллеону, который и стал тянуть, пока не кончился год. Новое дело было возбуждено в 185–184 годах до н. э., причем Люция чуть не заковали в кандалы. Его спас Гракх, но Люций лишился всех денег, а между тем другой трибун привлек к суду самого Публия.
Однако реконструкцию эту я считаю совершенно неприемлемой, и вот почему. От позора Люция спас Тиберий, но он был трибуном 187 года до н. э., а значит, не мог вмешиваться в дело 185 года до н. э. Кроме того, у нас нет никаких данных, чтобы искусственно разделять дело Люция на два процесса. На мой взгляд, ошибается Хейвуд и в отношении преторов. Делом Люция занимались двое: Гальба — городской претор, который и обязан был его разбирать, и Куллеон — претор по иноземным делам, в чью компетенцию это, собственно, не входило. Почему дело отняли у Гальбы и передали Куллеону? Хейвуд полагает, что из-за расположения этого последнего к дому Корнелиев. Я думаю, что как раз наоборот. Ливий пишет, что одни считают этого Куллеона другом Сципиона, другие говорят, что он был «таким недругом Сципионов, что за свою нескрываемую враждебность был выбран их противниками вести следствие» (