Читать «Сципион Африканский» онлайн - страница 241
Татьяна Андреевна Бобровникова
Невозможно было быть благороднее и несчастнее этой женщины. Как известно, оба ее сына один за другим пали в гражданских смутах совсем еще юными. Но горе Корнелии еще усугублялось тем, что погибли они, по ее глубокому убеждению, за неправое дело, так как были причиной мятежей и общественных потрясений. Узнав, что Гай собирается следовать по стопам Тиберия и мстить за его смерть, мать писала ему:
«Ты скажешь, что мстить врагам прекрасно. Никому это не кажется более великим и прекрасным, чем мне, но только если этого можно достичь, не повредив Республике. А так как это невозможно, во много раз лучше, чтобы наши враги не погибли, а жили бы долго так же, как живут сейчас, лишь бы Республика не разрушилась и не погибла.
Я бы могла принести великую клятву, что никто, кроме убийц Тиберия Гракха, не причинил мне столько страданий, столько мук, как ты, ты, который должен был бы взять на себя обязанности всех тех детей, которых я потеряла некогда, и заботиться, чтобы в старости я имела больше покоя. Ты должен был бы радовать меня и считать грехом в важных делах действовать вопреки моему мнению: ведь мне так мало осталось жить. Неужели даже мысль о столь кратком сроке не остановит тебя и ты пойдешь наперекор мне и будешь расшатывать Республику? Кончится ли это когда-нибудь? Неужели наша семья не перестанет безумствовать? Неужели это будет вечно? Неужели мы не остановимся и всегда будем терпеть горе или причинять его другим? Неужели мы не будем краснеть от стыда, вспоминая беспорядки и смуты в государстве? Но если это невозможно, то добивайся трибуната, когда я умру… Да не допустит великий Юпитер, чтобы ты остался непреклонен и это ужасное безумие вошло в твою душу. А если ты все же останешься непреклонен, боюсь, ты по собственной вине всю жизнь будешь так глубоко страдать, что никогда уже сам не будешь доволен собой» (
Но Гай не внял ее мольбам. Когда убит был последний ее сын, Корнелия, как и ее отец, удалилась из Рима. Плутарх пишет: «Корнелия, как сообщают, благородно и величественно перенесла беды… Она провела остаток жизни близ Мизен, нисколько не изменив обычного образа жизни. По-прежнему у нее было много друзей, дом ее славился гостеприимством и прекрасным столом, в ее окружении постоянно бывали греки и ученые и она обменивалась подарками со всеми царями. Все, кто ее посещал или же вообще входил в круг ее знакомых, испытывали величайшее удовольствие, слушая рассказы Корнелии о жизни и правилах ее отца Сципиона Африканского, но всего больше изумления вызывала она, когда без печали и слез вспоминала о сыновьях и отвечала на вопросы об их делах и об их гибели, словно повествуя о событиях седой старины». Думая о Корнелии, Плутарх, по его словам, понял, «как много значат в борьбе со скорбью природные качества, хорошее происхождение и воспитание… пока доблесть старается оградить себя от бедствий, судьба нередко одерживает над ней верх, но отнять у доблести силу разумно переносить свое поражение она не может» (
