Читать «Сципион Африканский» онлайн - страница 114

Ганнибал, последний оставшийся в живых сын Барки, медленно и неохотно плыл на родину, которую покинул ребенком. Первое, что он увидел в Африке, была разоренная гробница. Он содрогнулся, увидев в этом зловещее знамение, и велел покинуть проклятое место и плыть дальше. Они высадились у Малого Лептиса близ Гадрумета.

Приезд Ганнибала взволновал карфагенян. Они были уверены, что великий полководец легко рассеет римские легионы. Теперь мирный договор их только стеснял. Они рвались в бой. Но повели они себя с обычной для них наглостью и вероломством. Они не отправили послов к римлянам, а вместо того напали на римское торговое судно, разграбили его, а экипаж заковали в цепи (Polyb., XV, 1).

Этот поступок глубоко возмутил Публия. Впрочем, он не думал, чтобы карфагеняне действительно решили таким способом разорвать мир, который так долго вымаливали. Это было бы слишком подло и глупо. Он все приписывал необузданному порыву толпы, распаленной голодом: Карфаген в эту зиму испытывал нужду в продовольствии. Поэтому он направил к пунийцам послов, которые должны были им напомнить о договоре. Придя в Совет, они с обычной для римлян резкостью, ничуть не смягчая выражений, напомнили, как карфагеняне ползали в ногах у Сципиона. «Военачальник римлян и члены Совета прекрасно помнят все это, сказали послы, и с изумлением спрашивают себя, что заставило карфагенян забыть прежние речи, как дерзнули они нарушить клятву и попрать договор… Если вас постигнет поражение, к каким богам будете взывать вы о помощи? В каких выражениях станете молить победителя пожалеть вас в вашей плачевной доле? Вероломством и безумием вы, как и подобало, отняли у себя всякое право на сострадание богов и людей». Послы говорили смело и спокойно, убежденные, что их охраняет международное право. Они и не подозревали о коварном намерении карфагенян. Те не дали им никакого ответа и отпустили. Римляне отправились домой, пораженные невежливостью пунийцев, которые не проводили их до дому, как того требовал обычай. Между тем карфагеняне устроили на них засаду, дабы потопить в море людей, которые говорили столь дерзкие речи. Нападение произошло внезапно. Огромный численный перевес был на стороне врага. Вся команда погибла. Послы спаслись чудом (Polyb., XV, 1–2).

Больше оскорбить Сципиона, чем это сделали карфагеняне, было нельзя. «Это был человек слова, непоколебимого как утес», и ничто его так не возмущало, как клятвопреступление. Он немедленно выступил против карфагенян, не вступая более ни в какие переговоры, и стал брать у них штурмом город за городом. В этот-то момент, когда военачальник римлян был так разгневан, вернулся из Рима Лелий с карфагенскими послами и сообщил, что мир заключен. Теперь в руках Публия, в свою очередь, оказались карфагенские послы. Узнав о происшедшем, они приготовились к смерти, уверенные, что римлянин заставит их жестоко поплатиться за вероломство соотечественников. Но Сципион принял их с изысканной вежливостью и велел с почетом проводить домой. Причем охрану их он поручил одному из послов, только что подвергнувшемуся нападению. «Он думал не о том, чего заслужили карфагеняне, а о том, как надлежит поступать римлянам… И вот, восторжествовавши своим великодушием над тупостью врагов, он привел в уныние карфагенян и самого Ганнибала» (Polyb., XV, 4–5).