Читать ««Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы» онлайн - страница 57
Александр Владимирович Лысёв
– А вы, Веточкин, в последнее время отдалились от прогрессивных идей. Нехорошо.
– Так что вы скажете, Веточкин? – Петю незаметно приперли в темный угол. – Вы с нами или нет?
– Я… – Петя поозирался вокруг и вдруг выпалил то, что в его собственной голове еще только неосознанно вертелось все эти дни, но до последнего момента целиком пока не обрело законченных форм: – Я ухожу добровольцем на фронт.
И в совершенно несвойственной ему манере сделал решительный шаг вперед, толкнув плечом загораживающих проход собеседников, у которых от такого оборота дела с удивлением пооткрывались рты.
– Дайте пройти, – твердо заявил Петя и, выбравшись в коридор, добавил невпопад: – Пожалуйста… Честь имею, господа!
– Ступайте, батенька, – заявил профессор Мигунин, которому Петя поведал о своих намерениях. – Разговоры разговаривать – невелика премудрость. А вот взять и сделать… Бог вам в помощь!
…В середине февраля 1904 года Цибулевич-Панченко присутствовал на одном из светских обедов, целью которых был сбор средств в помощь армии и флоту. Сюда явились сливки петербургского военного и морского обществ. Мелькали фраки представителей деловых кругов и роскошные платья женщин. Совершенно неожиданно журналист здесь встретил и Хлебникова. Штабс-ротмистр был одет с иголочки, наутюжен и напомажен, кошачьи усы весело топорщились над верхней губой расплывшегося в широчайшей улыбке рта. Закончив светскую беседу с каким-то морским чином, Хлебников, держа в руке бокал шампанского, подошел раскланяться с журналистом.
– Здравствуйте, дорогой Семен Семенович! Какие у нас в вами сплошь гастрономические случаются встречи, – пошутил ротмистр.
– Здесь цель отнюдь не чревоугодие, – отвечая на приветствие, заметил Цибулевич-Панченко.
– Безусловно! – Лицо Хлебникова моментально приняло самое серьезное выражение. – Достойнейшие люди жертвуют средства нашим героическим армии и флоту. Благородно. В высшей степени благородно!
– Как ваша командировка? – сдержанно поддержал разговор Панченко.
– Командировка? – вскинулся Хлебников. – Моя командировка прошла превосходно! Замечательных лошадок заготовили.
И, понизив голос, сообщил доверительно:
– Лошадки уже отправлены эшелоном на восток. Ну, вы понимаете… Скажу только вам, любезный Семен Семенович, я здесь тоже не задержусь. В самое ближайшее время – туда… – Хлебников сделал многозначительный жест головой.
– Понимаю, – покивал Панченко.
Хлебников поставил бокал, из которого, кажется, даже не пригубил, на столик. Произнес сочувственно:
– Вы выглядите уставшим, Семен Семенович.
– Да, дела…
Ротмистр выставил перед собой кисти рук с поднятыми вверх пальцами, энергично помотал ими перед журналистом:
– Даже не спрашиваю, Семен Семенович, даже не спрашиваю, что за дела! Все понимаю, решительно все! Время военное, любое неосторожное слово… Согласен с вами и полностью поддерживаю…
– Ну, так-то уж, может, и не надо, в самом деле… – стушевался журналист.
– Надо! Именно так и надо. Простите, Семен Семенович, вынужден откланяться – служба…
Цибулевичу-Панченко представили того морского чина, с которым несколько минут назад оживленно беседовал Хлебников. Как выяснилось из разговора, моряк недавно получил назначение на эскадренный броненосец «Слава».