Читать «Лев с ножом в сердце» онлайн - страница 157
Инна Бачинская
Конечно, согласилась! Еще бы не согласиться — она же до смерти рада, что Аспарагус вернулся.
«А тебе какая разница? — говорю я себе. — Ты что, думаешь, не справишься?» Справлюсь, конечно. Но… хотелось бы как-то иначе продвигаться по службе, а не потому, что Аспарагусу теперь ни в чем нет отказа. Даже если бы он попросил назначить меня своим заместителем, Иллария, скорее всего, не стала бы возражать. «Не будь занудой! Разве это не то, о чем ты могла только мечтать? Художественная литература! Лучшие образцы женской прозы, конкурс на лучший рассказ среди читательниц, премия „Елисейских полей“…»
— Вы согласны? — спрашивает главред. Он разочарован, не видя бурной реакции.
— Йоханн Томасович, конечно, согласна! Спасибо большое! — Я привстаю со стула и через стол целую главреда в щеку.
— Я считаю, что вы, Лизочка, с вашим безупречным вкусом и знанием литературы, справитесь, как никто другой. Да и зарплата побольше. Вы же молодая женщина, вам и одеться хочется, и за границу съездить.
— Заграница — это хорошо, — отвечаю я. — Но в первую очередь мне нужно кормить ребенка.
— Какого ребенка? — испугался главред. — Откуда ребенок?
— Моя сестра Катерина теперь живет со мной. Вы ничего не знаете, Йоханн Томасович. Миша погиб…
— Погиб? — ахает главред. — Что значит — погиб?
— Его сбила машина.
— Мишу сбила машина? Почему же вы ничего мне не сказали? Да я бы… Господи! Что же вам пришлось пережить, бедные вы мои! А как… Ира?
— Иры нет… уехала.
— Как уехала? — Главред потрясен.
Я пожимаю плечами:
— Так получилось.
— Ира уехала и оставила ребенка? — не может поверить Йоханн.
— Временно, — говорю я.
— Не может быть! Она снова бросила своего ребенка?
На лице его написана мучительная борьба: любовь к моей матери, с одной стороны, и осуждение ее бесчеловечного поступка — с другой.
— Она не бросила, а оставила мне, — возражаю я. — Я ведь ей не чужая. Знаете, Йоханн Томасович, я даже рада. Катюша — замечательная девочка, я ее очень люблю.
Мне страшно хочется рассказать ему про отца, но я подумала, что еще не время — и так слишком много для него потрясений, пусть остынет.
Он вдруг протягивает руку и гладит меня по лицу…
Нам так хорошо вместе, что Йоханн приносит по второй чашке кофе…
Около одиннадцати ко мне заглянула Иллария. Не вызвала к себе в кабинет, а пришла сама. Подтвердить новость о литературном приложении. Она тоже уверена, что я справлюсь.
— Можно, я посижу с вами… — говорит она и, не дожидаясь ответа, убирает картины Игоря с дворцового кресла, прислоняет к стене. Садится. Закрывает глаза, вытягивает ноги. — Хорошо здесь у вас, — говорит. — Спокойно.
Я в недоумении сижу тихо, стараясь не шуршать бумагой, украдкой бросая взгляды на свою начальницу. Что это с ней? Выглядит Иллария неважно. Исчез обычный блеск, она кажется смертельно уставшей. Мне вдруг кажется, что она пришла сюда спрятаться. От всех. Забилась в норку. Я вспоминаю странную историю с цветами…
— У меня несчастье, — говорит вдруг Иллария. — Погиб человек, которого я любила. Погиб трагически. Я старше вас, Лиза, я многое повидала в жизни. Никогда не думала, что смогу полюбить. И тем более не думала, что наши отношения закончатся так… трагически.