Читать «Письмо из Нью-Йорка» онлайн - страница 11

* * *

Тут я, Арман де Лафайет, на минутку прервал свое повествование, предназначенное для ушей месье Пэрли.

Я снова осознал, что нахожусь в ярко освещенном салуне и напиваюсь бренди за длинной и бесцельной застольной беседой. Сверху из театра слышался топот и доносились неясные звуки музыки.

— Завещание, — продолжал я, — не было похищено. Не могла же Иезавель просочиться сквозь запертые ставни и охраняемую дверь! Не было оно и спрятано, так как осмотру в комнате подвергся каждый квадратный дюйм. И все же ЗАВЕЩАНИЕ ИСЧЕЗЛО!

Я бросил взгляд на месье Пэрли, сидящего напротив меня.

Лично мне бренди придало силу, успокоило нервы. В отношении месье Пэрли я бы не стал утверждать подобного. Он немного раскраснелся. Дикий взгляд, о котором я говорил выше, особенно был заметен в одном его глазу, отчего лицо моего собеседника приобрело несколько асимметричный вид. К нему возвратилась его самоуверенность, и он удостоил меня едва заметной кривой усмешкой.

Я стукнул кулаком по столу.

— Удостаиваете ли вы меня своим вниманием, месье Пэрли?

— Что за песню пели сирены, — отвечал он мне, — или какое имя принял Ахилл, когда скрывался среди женщин, — уж на что, кажется, мудреные вопросы, а между тем какая-то догадка и здесь возможна.

— На этот счет у меня нет никаких догадок! — воскликнул я. — И в отношении завещания тоже!

Месье Пэрли вытянул руки, разжал пальцы и начал рассматривать их с таким видом, будто ему принадлежит вселенная.

— Прошло уже то время, — заметил он, — когда я беспокоил себя подобными мелочами. — Его взгляд удалился в воспоминания. — Хотя в прошлом я оказал несколько пустяковых услуг префекту парижской полиции.

— Вы француз? Я так и знал! Но полиция? — Заметив его надменный взгляд, я добавил: — Как любитель, разумеется?

— Разумеется! — Его тонкая рука — несправедливо было бы сравнивать ее с птичьей лапой — метнулась через стол, и пальцы сжали мое плечо. Страшные глаза его жгли мне лицо. — Еще немного подробностей, — кротко попросил он. — Совсем немного, прошу вас. Эта женщина, например, которую вы называете Иезавелью…

— Она встретила меня на пороге дома.

— А потом?

Я описал свою встречу с Иезавелью и месье Дюроком, наше появление в спальне больной, где в кресле сидел лохмач полицейский, доктора с мрачной физиономией, склонившегося над кроватью.

— Эта женщина, — взволнованно заговорил я, а тем временем перед моим умственным взором вновь живо предстала та комната, — по всей вероятности, испытывает ко мне (я прошу прощения) своего рода страсть, возникшую, несомненно, вследствие какого-нибудь пустого комплимента, которым я удостоил ее в Париже. Как я уже говорил, эта Иезавель отнюдь не лишена привлекательности; если бы она только (снова прошу прощения) помыла свои волосы! И тем не менее, когда эта прелестница подошла и, прикоснувшись ко мне, прошептала: «Ведь вы не испытываете ко мне ненависти, не правда ли?» — я почувствовал почти что ужас. Мне показалось: каким-то образом и я повинен во всей этой трагедии.