Читать «Над Кабулом чужие звезды» онлайн - страница 27

У генерала — добрейшая улыбка. Вот счастливый человек, может подумать кто-то. И ошибется. Горя в жизни Валоята Хабиби хватило бы десятерым. Ему не простили ничего — ни учебу в Советском Союзе, ни блестящую карьеру, ни беззаветное служение делу. Убили отца — за то, что был отцом Валоята Хабиби, который «продался безбожникам». Затем, один за одним, погибли четверо братьев. Затем овдовели сестры. Кровь тринадцати человек из семьи Валоята Хабиби пролита во имя дела, которому он служит. По неписаным законам адата генерал взял под свой кров всех своих осиротевших племянников. Еще год назад в его пятикомнатной квартире в Кабуле жило тридцать два человека. Сейчас стало проще: некоторые подросли, разъехались. Осталось шестнадцать.

— Нам пришлось очень тяжело все эти годы. Но нам было бы во много раз тяжелее, если бы не ваши врачи. Они спасли от смерти тысячи людей. Вылечили, выходили, поставили на ноги. Даже не знаю, что было бы, не окажись они рядом.

Так говорил мне не только Валоят Хабиби. Несколько раз я приезжал в госпиталь, русские и афганские имена перемешались в блокноте. Сухейла Седдык рассказывала мне о замечательной операционной сестре из Воронежа Любе Быковой. Как-то в госпитале проводили конкурс медицинских сестер, но, помимо перевязок и процедур, он включал и состязание самых вкусных пирогов и самых элегантных танцев.

— Моя Люба была там первой! — с гордостью сказала Сухейла Седдык.

Но конкурс — редкий праздник. Люба бывает первой и в будни, когда машина с красным крестом режет фарами густую кабульскую ночь и в операционной Центрального военного госпиталя зажигается яркий свет. Иногда ему гореть до утра.

Али Ахмат, начальник отделения реабилитации, рассказывал мне об инструкторе лечебной физкультуры москвичке Оле Шумейко, которая учит раненых заново ходить по следам, нарисованным белой масляной краской на темном линолеуме пола. И они, как дети, доверчиво и неумело повторяют за ней простейшие упражнения, возвращая своим мускулам силу, отнятую войной.

Саид Расул рассказал о своем товарище Ильдаре Минуллине. В кабульской квартире Ильдара рядом с трудами по хирургии стоят на книжной полке осколки снарядов и сплющенные пули. Вот этот осколок, показывал он, память о том дне, когда обстреляли казармы кабульского гарнизона. «Скорая» привезла тогда сразу семнадцать человек. А вот эта пулеметная — из Хоста, тот парень чудом остался жить.

— Здоровье у вас — позавидуешь! — сказал Минуллину врач санатория (дело было в отпуске). — Вероятно, со службой повезло. Вы, простите, кто по профессии?

По профессии он военный хирург. В сентябре 1985 года, когда афганская армия вела тяжелые бои с крупными формированиями мятежников в провинции Пактия, бригада советских врачей работала в полевом госпитале в пятнадцати километрах от линии фронта. Минуллин две недели стоял у операционного стола. Бэтээры, все в бурой пыли от колес до люков, подвозили раненых прямо к дверям госпиталя.