Читать «Великие Борджиа. Гении зла» онлайн - страница 73

Как знак Ангела и избавление от неминуемой смерти.

II

Ранним июнем 1497 года на тайном заседании консистории кардиналов в Ватикане было решено собрать три города, лежащих в Кампанье, провинции южнее Рима, и создать из них единое герцогство. Таким образом, Беневенто, Террачина и Понтекорво становились единым княжеским владением, и обладатель этого владения имел бы право на передачу владения по наследству. Решение было принято почти единогласно – один-единственный человек, решившийся протестовать против, так сказать, «приватизации» владений Церкви, был кардинал Пикколомини, но голос его услышан не был. Новое герцогство предназначалось для Хуана Борджиа, и в создании его был один деликатный момент – оно в принципе входило в пределы королевства Неаполь, где в настоящий момент правил король Федериго. Его не сильно радовала перспектива получить такого «вассала», как дон Хуан – король полагал, что при случае тот может покуситься и на престол Неаполя. В общем, его удалось кое-как уломать – в обмен папа Александр скостил ему его ежегодный вассальный платеж.

8 июня Чезаре Борджиа был назначен кардиналом-легатом в Неаполь как раз с целью возведения его брата Хуана на герцогский престол, что не слишком пришлось ему по вкусу. Чезаре, по-видимому, чувствовал, что на роль нового герцога он сам подходил бы куда больше, потому что ожидалось, что дон Хуан уедет обратно в Испанию и владением своим будет управлять издалека. То, что братья Борджиа жестоко ссорятся, было известно всему Риму, споры были только о причинах.

Одни говорили, что они не поделили милости принцессы Санчи – она довольно открыто поддерживала любовные отношения с ними обоими. Другие утверждали, что спор у братьев идет о том, кому достанется их сестра Лукреция. После бегства из Рима ее супруга она переехала из Ватикана в монастырь неподалеку от Рима. В принципе это было в обычае – замужние женщины, если их супруги были в отъезде, а в доме не оставалось почтенных родственниц-дуэний, часто отказывались от общества и жили уединенно.

Дон Хуан обвинил в отъезде Лукреции своего брата Чезаре, и у них вышел крупный разговор, окончившийся ничем. Наконец, в Риме говорили и о том, что Чезаре Борджиа тяготится церковной карьерой, избранной для него отцом, и предпочел бы занять место дона Хуана во главе папских войск. В общем, говорилось многое – и в надежде помирить своих детей Ваноцца деи Каттанеи пригласила их обоих на банкет в своих виноградниках возле церкви Сан Пьетро на Винколи. Приглашение было принято, пир состоялся, и братья, по всей видимости, примирились друг с другом. По крайней мере, так говорил их кузен, Джованни Борджиа, возведенный папой Александром в сан архиепископа и кардинала, – он тоже присутствовал на приеме. Обратно в Рим они отправились втроем – и дон Хуан, и Чезаре, и их кузен Джованни, и неподалеку от моста Святого Ангела дон Хуан сказал, что вернется в город чуть позднее, а сейчас у него есть важное дело. Они распрощались друг с другом, и дон Хуан повернул своего коня в сторону пиацца Джудеа.