Читать «Великие Борджиа. Гении зла» онлайн - страница 133

В Италии восторгались изобретательностью и ловкостью, с которыми Чезаре Борджиа разделался со своими врагами. Изабелла д’Эсте немедленно написала ему письмо с поздравлениями и прибавила, что, поскольку герцог Валентино после всех понесенных им трудов, по-видимому, нуждается в том, чтобы несколько рассеяться, она шлет ему сотню масок для устройства веселого маскарада.

Во Франции восхищение было куда более сдержанным, а супруга Чезаре, Шарлотта д’Альбре, и вовсе пришла в ужас, но король Людовик так не считал и говорил – по крайней мере, говорил на публике, – что это деяние, достойное римлянина. По-видимому, он считал это похвалой, а под «римлянином» имел в виду кого-то из античных героев, а не кого-то из тех римлян, с кем он успел познакомиться.

Но, по-видимому, самое сильное впечатление все случившееся произвело на Никколо Макиавелли. Через 10 лет после описываемых событий, выгнанный со службы и лишенный всякого доступа к политической деятельности, он напишет книгу под названием «Государь». В числе примеров властителей, достойных подражания, он приведет и Чезаре Борджиа. Тому будет много причин, о которых мы поговорим отдельно, но среди коротких формул, описывающих правильные действия государя, будет и эта – Макиавелли вписал ее в своего «Государя»:

«Уместно заметить, что людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое – не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести…»

Возможно, ему вспомнился город Синигалья в январе 1503 года.

Колесо Фортуны

I

Кардинал Джанбаттиста Орсини сделал большую глупость, когда, уже узнав об исходе дела в Синигалье, решил не бежать, а остаться в Риме. Возможно, он думал, что сан князя Церкви защитит его от самого худшего? Если это так, то он ошибся – его схватили во время церемониального визита в Ватикан и заперли в замке Святого Ангела. Даже лошадей, на которых он прибыл в папский дворец со всем своим антуражем, и тех забрали и с ходу поместили в папские конюшни, без всяких отлагательств и разбора. Захвачен был и его дворец, из которого выбросили 80-летнюю мать кардинала. Ей ничего не позволили взять с собой, выгнав из дома буквально в том, в чем она была.

Ходатайствовать за кардинала явился весь состав курии, но ничего не помогло. Папа Александр объяснил, что действует он из самозащиты, ибо Орсини покушались на жизнь и его самого, и его сына Чезаре и вообще говорить тут совершенно не о чем.

Тем временем войска под командой Чезаре Борджиа двинулись на захват владений казненных. Заодно была захвачена и Перуджа – там, в гостях у Джампаоло Бальони, находились и уцелевшие от бойни члены клана Орсини, и герцог Урбинский Гвидобальдо, и племянник Вителоццо Вителли, и другие люди, у которых были причины ненавидеть семейство Борджиа. Всем им пришлось спешно бежать, спасаясь кто как мог. Наилучшим убежищем для беглецов служили владения Венеции, Светлейшая Республика их не выдавала. У нее были свои счеты с Чезаре Борджиа – его люди перехватили в пути благородную даму, Пантесилею Бальони, родственницу бежавшего властителя Перуджи. Она ехала к своему мужу, а супруг этой дамы Бартоломео Альвиано преданно служил Венеции в качестве кондотьера Республики. И Венеция протестовала, и на этот раз довольно резко.