Читать «Дорога Отчаяния» онлайн - страница 13

— Лимаал, — сказал он ребенку в правой руке. — Таасмин, — сказал он ребенку в левой руке, и сказав так, проклял их своим проклятием, так что рационализм из его правой руки перешел в сына, а мистицизм его жены перетек из левой руки в дочь. Они были первыми урожденными гражданами Дороги Отчаяния; их права перешли на их родителей и деда, которые не могли бы продолжать путь к землям за краем пустыни, имея на руках грудных младенцев. Так что они остались здесь навеки, и никогда не нашли земель за горами, которых все Манделла с тех пор алкали, ибо не были вполне удовлетворены Дорогой Отчаяния, зная, что здесь они всего в одном шаге от рая.

4

Раджандра Дас жил в специальной дырке под платформой номер 19 вокзала Меридиан–Главный. Он делил эту дырку со множеством других людей. Дыр на вокзале Меридиан–Главный было много, а людей — и того больше. Они величали себя господами прохладной жизни, ценителями свободы, учеными мужами Универсуума Жизни, Чистыми Душами. Железнодорожное начальство называло их сорной птицей, бродягами, нищебродами, флибустьерами, гундами и лоботрясами. Пассажиры говорили о них, как о бедствующих аристократах духа, горемыках, падших душах и рыцарях злосчастья и охотно раскрывали перед ними свои кошельки, а те посиживали на корточках на вокзальных лестницах, расставляя руки под дождем сентаво и пуча молочно–белые глаза — контактные линзы–катаракты, продукция компании «Очки и оптика — Свет с Востока», что на Восточной Хлебной улице. Однако Раджандра Дас был выше милостей жителей Меридиана, путешествующих поездом. Он существовал целиком и полностью иждивением подземного сообщества главного вокзала и жил на то, что нищие могли заплатить за его услуги. Он наслаждался определенной степени респектабельностью (хотя какой уж там респектабельности можно достичь в королевстве бродяг — большой вопрос), поскольку имел талант.

Раджандра Дас обладал способностью очаровывать механизмы. Не существовало ничего механического, электрического, электронного или субмолекулярного, что отказалось бы работать по просьбе Раджандры Даса. Он любил машины: любил разбирать их на части, колдовать над ними, собирать их назад и делать их лучше, чем раньше. И машинам нравилось прикосновение его длинных, проворных пальцев, поглаживающих их изнутри и настраивающих их чувствительные компоненты. Машины были готовы петь для него, готовы мурлыкать для него, готовы для него на что угодно. Машины любили его до безумия. Любой вышедший из строя прибор в норах под вокзалом Меридиан–Главный отправлялся прямиком к Раджандре Дасу, который тут же принимался хмыкать и бормотать, поглаживая свою аккуратную темную бороду. Затем из многочисленных карманов его жилета извлекались отвертки, устройство разбиралось на части и через пять минут оно уже работало лучше, чем раньше. Он мог уговорить лампочку, рассчитанную на четыре месяца, гореть два года. Он умел так настроить радиоприемник, что тот начинал ловить космическую болтовню между поселениями РОТЭК на высокой орбите. Перепаянные им протезы рук и ног (в которых не было недостатка на вокзале Меридиан–Главный) становились быстрее и сильнее конечностей из плоти и крови, которые они заменяли.