Читать ««Русская земля» и образование территории древнерусского государства: Историко-географическое исследование» онлайн - страница 198

71

Ипат. л., 1146, 1248, 1250, 1152, 1241 гг.

72

Лавр. л., 1152 г.

73

Н. К. Никольский. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений. СПб., 1906, стр. 277–279; А. Л. Шахматов. Разыскания…, стр. 42.

74

«De administrando imperio», edited by G. Moravcsik, p. 56: «однодеревки приходят в Константинополь из внешней Руси, из Немогарды (Новгорода), в которой сидел Святослав, сын князя (ἂρχοντος) Руси Игоря».

75

Указ. соч., стр. 168: «округ(θέμα) Харовой соседит с Русью (Ῥωσία), а округ Явдиертим соседит с платящими дань Русской земле (χώρας τῆς Ῥωσίας) странами, а именно с ултинами, дервленинами, лензенинами и прочими славянами».

76

Указ. соч., стр. 184: «Печенегия владеет всей землей до Руси и Воспора и до Херсона».

77

А. Е. Пресняков. Княжое право. 1909, стр. 30.

78

М. Д. Приселков. Очерки…, стр. 116–121.

79

В дальнейшем этот вывод подтвердится другими данными.

80

Лавр. л.

81

Лавр. л.

82

Лавр. л.

83

Обращаем внимание на то, что в приведенном выше списке славянских «племен», принадлежащих к руси, опущены вятичи и радимичи. Это — не случайно. Это те «племена», которые наиболее поздно были полностью освоены, полностью охвачены аппаратом принуждения, и частью еще в конце XI — начале XII в. жили за пределами территории феодальных «земель». Составитель летописного текста, очевидно, не счел нужным включить их в свой список.

Интересно, что в списке народов, не принадлежащих к руси, названы преимущественно народы, жившие на далеких окраинах, о которых нельзя было безоговорочно сказать, что они прочно приросли к «областям». В самом деле, здесь названа прибалтийская чудь (те, которые «присѣдять к морю Варяжьскому»), заволочская чудь, мордва, пермь, печора, ямь, югра, земигола (семигаллы), корсь (куроны), летьгола, либь (ливы), литва, нерома и черемисы. Исключение составляют меря, весь и мурома, жившие близ главных центров. Противопоставление их Руси печерским черноризцем, объясняю особыми обстоятельствами: упорным сопротивлением язычества христианизации на Северо-востоке, о чем имеем красноречивые данные.

Относительно некоторых народов, не вошедших во второй перечень, можно думать, что составитель колебался относить их к той же категории. Для нашей темы не безинтересно, что летописец не решился прямо противопоставить «Руси» (в обоих перечнях) ни ижору, ни корелу, ни водь, ни голядь (ср. ниже, глава IV и др.). С некоторыми из «племен» славяне смешивались, поглощая их.

Летописные «племена» восходят к очень древним временам. О «племенах» XI в. можно говорить только в условном смысле. В XI в. признаки, свидетельствовавшие о пережитках племенного быта, мало-помалу стирались, хотя, как мы знаем, этот процесс протекал неравномерно.