Читать «Волшебные истории» онлайн - страница 46

— Прикажу, — дядюшка прижал принцессу к себе и погладил по распущенным волосам. — Сейчас прикажу, и нам принесут двадцать новых подушечек. И они будут даже лучше тех, которые ты порезала...

— Да, дядюшка, да... Я плохая, я вздорная девочка... Пускай меня отправят на плаху, дядюшка.

— Ты меня так напугала, маленькая! У тебя до сих пор так болит голова?

— Нет, дядюшка, — принцесса утерла кулачком глаза и вздохнула. — Голова почти не болит. Просто гудит, и в ушах звенит, и трещит, но уже не болит, почти. Я бы даже позавтракала. Да, я бы даже позавтракала, и пусть мне принесут чашку вкусного шоколада. И полбулочки. Нет, даже целую булочку.

— Это мы сейчас устроим. Но почему тогда ты так плачешь? Почему ты порезала все подушечки? Они же были твои любимые! Ты спала на них с такого вот возраста!

Дядюшка приподнял ладонь над полом.

— Не говори мне, дядюшка, не говори! Я знаю. Но он не пришел, и мы теперь не пойдем смотреть на Луну.

— И когда он собирался прийти? — спросил дядюшка озадаченно.

— Он сказал, ближе к вечеру...

— Вот как... Но до вечера еще есть какое-то время, девочка. Он еще может прийти, и он наверняка придет. Если, конечно, ты не обещала отправить его на плаху.

— Я обещала, дядюшка, обещала, — принцесса горько вздохнула. — Но если только он не придет... А если придет — зачем...

— Вот как. А скажи, моя славная, он — это кто?

— Откуда я знаю, — пробурчала девочка, дернув плечом. — Да и какая разница!

— Ты даже не знаешь имени?

— Не знаю!

— Это нехорошо, моя маленькая. Если бы мы знали имя, я бы его нашел и привел.

— Нет, пусть сам приходит, раз обещал! Все, дядюшка, отпусти меня, отпусти... Пусть принесут подушечки и пусть унесут эту мерзкую пику. Пусть ее вообще выкинут! Или ее тоже нельзя выкидывать? Почему ничего нельзя выкидывать? Накидали всякого хлама, валяется тут — не продохнуть.

— Уже иду, — дядюшка осторожно отнял от себя принцессу и встал. — Но ты пока умывайся, одевайся и завтракай, потому что вчера мы...

— Я никуда не пойду! — сказала вдруг девочка так твердо и четко, что дядюшка вздрогнул.

Она подняла голову и пронзила его синим взглядом. Долго смотрела, с растрепанными волосами на заплаканных щечках, потом шмыгнула носом, провела ладонями по глазам, встала, добрела до кровати и улеглась, уткнувшись лицом в скомканное покрывало.

— Буду лежать пока не умру. Или пока он не придет. И прикажи, наконец, этих дурацких послов отправить на плаху, всех. И скажи, что никаких приемов больше не будет.

Дядюшка молча вышел из опочивальни.

* * *

Весь этот тяжелый, дурацкий, томительный день принцесса не выходила из опочивальни. Она лежала в кровати, не отнимая лица от подушки, молчала, вздыхала, иногда тихо плакала. День шел, а он так и не появлялся; уже перевалило за полдень, а он так и не приходил. Принцессу звали завтракать, обедать, ужинать, но каждый раз она отвечала, что ей ничего не надо, пусть только всех отправят на плаху, а ее оставят, наконец, в покое.