Читать «Спецназ Сталинграда.» онлайн - страница 37

Оставшиеся в роте противотанковые ружья хлопали непрерывно. Вела беглый огонь полковая пушка, однако бронетранспортеры двигались как заговоренные. Выбросили десант, десятка три пехотинцев, и попятились назад, продолжая обстреливать нас из пулеметов. Пехоту также поддерживал танк. Из-за бугорков возникали и делали перебежки мелкие группы. Вражеские солдаты ложились быстрее, чем мы успевали прицелиться, и возникали совершенно неожиданно. На каком расстоянии все происходило, сказать не могу.

Во взводе имелись два «дегтярева», один вскоре замолк. Не слишком умелый пулеметчик выпустил два диска длинными очередями – от перегрева и жары механизм заклинило. Боец бестолково ковырялся ножом, поддевая застрявшую гильзу. Я перебрался в окоп пулеметчиков, схватил «дегтярев» и тут же разжал обожженные пальцы. Пулемет раскалился настолько, что для стрельбы не годился. Положение складывалось отчаянное, немецкие солдаты оказались совсем близко. По команде полетели, кувыркаясь в воздухе, гранаты с деревянными ручками. Их не добросили до окопов, а тем более не долетали до немцев наши РГД-33, часть из них не взорвалась.

Несмотря на резвость, вражеский штурмовой взвод переоценил свои силы. Они умело наступали и ожидали, что мы дрогнем. Однако этого не произошло. Вот где пригодилась качественная стрелковая подготовка. Беглый винтовочный огонь не дал сделать последний бросок. Наши выстрелы с малого расстояния свалили нескольких фрицев. Они падали, словно подломленные, уползали за известняковые плиты и суслиные бугры, единственное укрытие на голых высотах. Даже снаряды не делали воронок, оставляя метровые обожженные проплешины.

Если бронетранспортеры приблизиться не рискнули, то массивный Т-4, продолжая вести огонь, на скорости влетел на линию окопов. Я первый раз видел вражескую машину так близко. За секунды успел разглядеть огромный корпус, башню со скошенными углами и толстую лобовую подушку, откуда торчала короткоствольная пушка. Гусеницы бешено вращались, выбрасывая сухие комья. Кто-то выскочил из окопа и побежал прочь. Провожая взглядом беглеца, увидел, что полковая пушка разбита, а тяжелое орудие молчит.

С бруствера сыпалась земля, дрожь сотрясала стенки окопа, в который нас втиснулось сразу три человека. На краю окопа что-то взорвалось, возможно, граната. Известняк выдерживал и не такие взрывы, однако нас крепко тряхнуло динамическим ударом, словно влепили ладонью по ушам.

– Ой, мама, – с запозданием испугался второй номер расчета.

Перед моим носом лежали в нише черные бутылки с горючей смесью. Я схватил одну из них, выглянул наружу. Там гремело и щелкало. Танк двигался правее окопа, сделать бросок мешали пулеметчики. Необходимо было высунуться и взмахнуть рукой. Пока я расталкивал соседей по окопу, Павел Шмаков, сержант-окруженец, бросил бутылку, за ней вторую. Машина мгновенно развернулась. Громко лопнула еще одна бутылка. Сержант бросал их ловко, словно жонглер в цирке, а подавал один из помощников. Петро Грицевич тоже проявлял активность, но его бутылки не долетали и разбивались о сухую землю. Горящие лужи и густой дым еще более усиливали неразбериху боя. Танк, охваченный огнем, давил окоп за окопом, добрался и до укрытия бронебойщиков. Согнутое, как кочерга, ружье крутнулось, гусеницы гребли землю.