Читать «Островок счастья» онлайн - страница 137

А ведь он, кажется, сделал ей предложение. И предложение какое-то странное: ты мне – ужины, я тебе – непонятно что, наверное, опять деньги. Бизнес-проект какой-то. Пусть предложил не всерьез, пусть на роль военно-полевой жены (Юля ни на секунду не допускала, что такой завидный жених, как Павел Мордвинов-младший, наследник империи, до сих пор не стал ничьим трофеем, путь даже и без посещения загса, а конкурировать с его столичными пассиями не имела ни малейшего желания), пусть так… Но тем не менее! Они тогда с Сашкой и Ириной болтали, строили планы, как соблазнить заезжего буржуина. И Тарасова еще сказала: если у тебя не получится, значит, ты не актриса. У нее получилось. Значит, она актриса. Уравнение доказано. И что ей со всего этого, если очень хочется треснуться об столешницу не кулаком, а головой?

Но Павел тоже хорош! Зачем каждый раз с упорством, достойным лучшего применения, он, имеющий все, пытается поделить то единственное, что у нее есть, ее театр? Как он не понимает, что для него это – очередная игрушка, полигон для испытания новых бизнес-технологий, а для нее – жизнь, в которой она сама должна быть хозяйкой, и поэтому она никому не может позволить определять законы и правила?

«Ну и ладно», – подумала Юля. Будем жить как жили. Зато сами себе хозяева. А этот бизнесмен, возомнивший себя черт знает кем, пусть заправляет своим заводом. Замуж! Как же! С таким, как он, уживется только блондинка типа «Мисс Россия», интересующаяся исключительно способами увеличения бюста и попонками для йоркширских терьеров – в эти вопросы он, возможно, лезть и не будет. И пьесу она сама напишет. Ну и что с того, что ее герои пока с ней разговаривать не желают? С той пьесой тоже сперва так было. А потом само стало получаться, только записывай. Так и на этот раз будет. Надо работать, а не сопли распускать.

И Юля, со злостью перемыв и едва не перебив тарелки, уселась за компьютер с твердым намерением на этот раз добиться своего.

Павел же, приехав домой, посуду мыть не стал в связи с отсутствием таковой. Махнул коньяка и лег спать, чтобы ни минуты больше не думать об этой дуре, которая отказалась стать его женой и в очередной раз едва не выгнала взашей, обозлившись непонятно из-за чего. То она хохочет и лезет целоваться, то превращается в бабу-ягу… И черт знает, когда она настоящая! Все, больше так с собой обращаться он не позволит. Не хочет – не надо, насильно мил не будешь. Он, дурак, в лепешку расшибался, думал о ней, скучал, хотел помочь, а она… Вот пусть и плюхается, как знает, со своим заштатным театром и со своим Петей. Это надо же, а?! Она не может выйти за него замуж, потому что у нее – театр и Петя. Да, и еще Дружинина приедет. С ума сойти, кому рассказать – не поверят: они провели вместе столько ночей, что он просто обязан был, как порядочный человек, сделать ей предложение. А она ему – шиш под нос. У нее Петя. И в Ниццу она не хочет, потому что у нее амбиции и диплом, а он – сбоку припека и лезет не в свое дело. У нее не только осанка, будто она палку проглотила, балерина чертова, у нее и характер такой – как палка, негибкий. Идиотский!