Читать «Фантазии Невского проспекта (сборник)» онлайн - страница 128
Михаил Иосифович Веллер
«3 p. — Володе Зиме. (Пивбар.)
«11 р. — Б.Кожевникову. (Покер.)
«10 р. — Томке Смирновой. (Новый год.)
«40 р. — Витьке Андрееву. (Снятая комната, два месяца.)
«8 р. — Дмитриевым. (Шарф.)
«11 р. — Бате (Горшкову). (Пари.)
«5.30 — Боре Тихонову. (Пари.)
«5 р. — Игорю Гомозову. (Оставался без копейки.)
«Володе Подвигину — списаться — Барнаул — обещал прислать парик.
«Кабак — Королеву; Флеровой; бутылка — Цыпину; Блэк».
9
Человек с возрастом определяется, твердеет, исчезает внутренняя коммуникабельность, новых друзей нет, старые удерживаются памятью юности — а при встрече вдруг вместо симпатяги и умницы натыкаешься на полную заурядность: «где были мои глаза?..»
Старая истина открылась мне не сейчас; я не сентиментален. Я платил по счетам. Червячок постепенно рассасывался, как бы превращаясь в невесомую взвесь, сообщавшую дополнительную прочность веществу души. Но проявилось маленькое черное пятнышко, как ядро в протоплазме, оно выделялось все отчетливее.
Долг долгу рознь, рублем не покроешь. Кто не тешил себя обещаниями когда-нибудь кое-кому припомнить мерой за меру.
Пятнышко разрослось в слипшийся ком. Я отодрал одно от другого, рассортировал, — и с некоторой даже неожиданностью убедился в исполнимости.
10
Он унизил меня сильно. Служебная субординация… я проглотил: на карте стояло слишком много.
Я нашел его. Он был уже на пенсии. День был теплый и талый, с капелью, во дворе за столиком укутанные пенсионеры стучали домино.
— Круглов? — спросил я.
Они подняли лица в старческом румянце.
— Вы мне? — спросил он.
Я назвался. Он не помнил. Я очень подробно напомнил ему тот год, то лето, месяц, пересказал ситуацию.
Он заулыбался.
— Как же, как же… Да, отчебучили вы (он чуть замедлился перед этим «вы», по памяти обратившись было на ты), — отчебучили вы тогда штуку. Выговорил я вам тогда, да, рассердился даже, помню!..
Я сказал ему в лицо все. Румянец его схлынул, обнажив склеротическую сетку на жеваной желтизне щек…
Пенсионеры испуганно притихли. Но я был готов к жалости, и она мне не мешала.
— Я много лет жил с этим, — сказал я. — Теперь мой черед… Квиты! Помни меня.
Я отдавал себе отчет в собственной жестокости. Но к нему вернулся его же камень.
11
Первый такого рода долг за мной ржавел со второго класса.
Мы просто столкнулись в дверях, не уступая дороги.
— Пошли выйдем? — напористо предложил я.
— Выйдем?.. Пожалуйста! — он принял готовно.
Дорожка у заднего крыльца школы, огражденная низеньким штакетником, обледенела. Болельщики случились все из моего класса (он был из параллельного, причем меньше меня). Ободряемый, я ждал с превосходством.
Скомандовали:
— Раз! Два!.. Три! — и он ударил первый, и очень удачно попал мне по носу, а я стоял задом прямо к низкому, под колени, штакетнику и поскользнувшись перевалился через него вверх ногами.
Засмеялись мои сторонники.
Ободренный противник, не успел я вылезти, бросился и изловчился отправить меня обратно.
Зрители помирали. Я растерялся.