Читать «Мистический Петербург» онлайн - страница 91

А через неделю в Парголово как в воду канул пионер Вася Алексеев. Вечером в день исчезновения его видели рядом с часовней на кладбище, где он трубил в горн и вел антирелигиозную пропаганду среди старух-богомолок.

— Догуделся в гудок богохульник. Догуделся большеротый, — щебетали довольные богомолки прибывшему Упиту.

— Кыш, дуры темные! — накинулся на старух активист Закоркин.

Кладбищенская сторожиха оказалась словоохотливей:

— Он тут часто дудел, народ распугивал. Прямо сладу с ним, фулюганом, не было. Я его гнать пробовала, так он меня дудой своей по лбу охерачил.

— Ты, тетка, злые сплетни про пионерию не распускай, арестую, — нехорошо прищурился агент.

При обследовании территории кладбища Упита и Закоркина ждала неожиданная находка. В глухом кладбищенском углу, среди заброшенных могил, в лучах заходящего солнца сверкал латунью пионерский горн.

— Так, — сказал Упит.

Далее был обнаружен сандалет пионера и следы волочения, хорошо различимые в высокой траве.

— Так, — повторил агент и расстегнул кобуру.

Перед склепом почившего в бозе купца второй гильдии Варфоломея Жадана следы обрывались. Упит толкнул тяжелую дверь и в ужасе отшатнулся.

На каменных плитах пола лежал Вася Алексеев, неестественно подвернув ногу и уставившись в темный сводчатый потолок широко раскрытыми тусклыми глазами. На горле мальчика зияла страшная рана. Потревоженный рой мух снялся с трупа, заполнив склеп злым, недовольным жужжанием…

— Етить твою мать! — подался вперед Закоркин. — Не иначе как кулачье юного коммунара ухайдакало!

Агент приказал активисту:

— Дуй к телефону, вызывай оперативную бригаду.

Оставшись один, Упит, чтобы не видеть мертвого тела, прикрыл дверь склепа и внезапно почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд.

Он оглянулся. Безмолвные кресты и надгробия плотно обступали его. Стояла звенящая тишина. В вершинах вязов и тополей гасли лучи заката.

Вокруг никого не было.

Однако ощущение чужого упорного взгляда не проходило. По спине агента неприятно пробежали мурашки. Он громко кашлянул.

— Кхым-м! — звук разорвал тишину, но уверенности не прибавил.

Сгущался вечерний сумрак. Клочьями наползал белесый туман, заволакивая, скрадывая очертания предметов.

— Ты же комсомолец, Упит, кого ты боишься, сраных покойников? — вслух произнес агент и натужно рассмеялся.

Недалеко громко хрустнула ветка. Неясный силуэт мелькнул за надгробием.

— Закоркин, ты? — севшим голосом спросил Упит.

Ответом было молчание.

Под фуражкой агента явственно шевельнулись волосы. Ледяной страх медленно сжал сердце.

— Кто там, выходи! — приказал Упит и выстрелил из револьвера.

На надгробии у фигуры скорбящего ангела осыпалось мраморное крыло. Колыхнув пелену тумана, какая-то смутная тень скрылась между могилами…

Вдали послышались звуки моторов и автомобильные гудки. К месту происшествия прибыла оперативно-следственная бригада.

Судебный медик, при свете керосиновых фонарей производивший первичный осмотр трупа, вышел из склепа явно обескураженный.

— Похоже, что у погибшего перегрызено горло. Не разорвано, не перерезано, а именно — перегрызено. И, кроме того, при такой обширной ране неизбежно обильное кровотечение, тогда как крови вокруг трупа практически нет, — мрачно сообщил эксперт следователю.