А мой отец не побывал на фронте.Сказал майор, взглянув на пацана:— Вот через год, когда вы… подрастете… —А через год закончилась война.А через год уже цеха гудели.И мой отец не пожалел трудов,Чтоб на российском, выдюжившем телеБелели шрамы новых городов.Но мирные заботы уравнялиХлебнувших и не видевших огня,И в нашем общежитии в медалиСвоих отцов играла ребятня.На слезные расспросы про наградыОтец читал мне что-то из газет.— Не приведи! Но если будет надо,Заслужим, а пока медалей нет! —Я горевал. А в переулке сонномАзартно гомонил ребячий бой,Но веяло покоем, миром, словноНевыдохшейся майскою листвой.И мне, над кашей бдевшему уныло(Пока не съем — к ребятам не пойду!),Все реже, реже мама говорила:— Эх, нам в войну такую бы еду! —…Тянулись дни, и годы пролетали,И каждый очень много умещал.И я забыл, взрослея, про медали,Да и отец уже не обещал.Но каждый раз, услышав медный голос(Наверно, доля наша такова!),Отец встает. Но речь опять про космосЗа холодящим — «ГОВОРИТ МОСКВА…».
Сумасшедшая
Она кричала о войне,О переломном сорок третьем…Я замер — показалось мне,Что до сих пор война на свете!Она кричала о врагах,О наших танках,О голоде и о станках,О спекулянтах,О том, что вот она верна,И про «овчарок».В ее глазах была война —Свечной оплавленный огарок.Закон ей в этом не мешал,Она еще кричала что-то.Вокруг был мир, кругом лежалСнег цвета довоенных фото.
Свадебная фотография
Она не выдержала и смеется,В его плечо шутливо упершись.…Он через месяц станет добровольцем,Его подхватит фронтовая жизнь.Нахмурясь, чтобы не расхохотаться,Он купчик обвенчавшийся. Точь-в-точь!…Ей голодать, известий дожидаться,Мечтать о нем, работать день и ночь.Своей забаве безмятежно рады,Они не могут заглянуть вперед.…Он не вернется из-под Сталинграда.Она в эвакуации умрет.А если б знали, что судьба им прочит,На что войною каждый обречен?!…Она так заразительно хохочет,Через мгновенье засмеется он.
