Читать «Рецепт Мастера. Революция амазонок. Книга 1» онлайн - страница 50

* * *

Признаться, вначале «это» Даше совсем не понравилось. Необходимый для перемещенья в «там» щелчок получился у ведьмы лишь со второго раза. Причем на первой попытке в неизвестно каком году их облил проливной дождь. Лежащая под их ногами Подольская чаша меж двух Лысых Гор оказалась наполненной водой до краев, из-под водной глади торчали трубы и крыши, мимо плыл чей-то заблудившийся деревянный дом, ставший внезапно для самого себя кораблем…

— Упс, — сказала Чуб. — Это че — наводненье? Ну ни фига себе…

Она хлопнула глазами, но Акнир уже щелкнула пальцами снова. И вот там Даше очень понравилось. Взору стоящих на вершине Горы предстал совершенно невиданный Киев.

И Землепотрясная невольно вспомнила слова Акнир о Прошлом веке, когда и Город походил на село — и люди, живущие на земле, помнили, кто их поит и кормит.

От Лысой Горы Щекавицы до Лысой Горы Киевицы лежала безмятежная большая деревня, бесконечная зелень садов, маленькие одноэтажные и двухэтажные домики, крытые соломой бревенчатые и беленые хатки, нежно, доверчиво прижавшиеся к Земле, как детеныши к соскам материнской груди, чуя ее дыхание и биение сердца. Над ними парило пропитанное солнцем лазурное небо — почти золотое от лучистого сияния крестов, от десятков куполов десятков церквей: Крестовоздвиженская, Троицкая, Андреевская, Константина и Елены, Богородицы Пирогощей…

— 1880, — представила пейзаж ведьма.

— Ух ты! — под ногой Даши хрустнула ветка.

Чуб покатилась по склону горы, переворачиваясь и пьяно смеясь, а достигнув первого выступа, увидела землепотрясное зрелище.

Аккурат меж Лысогорьем, на месте древнейшего торжища пристроился старый Житний базар — телеги, корзинки, деревянные прилавки и две сотни торговок в белых праздничных вышитых сорочках, в нарядных уборах.

Покупателей не было. Вечерело. На Житнем уже не торговали — торговки обряжали огромную ель!

Хотя никакой зимы в округе не наблюдалось — за киевские горы садилось жаркое солнце, под ним зеленела листва, слегка тронутая поздне-летней усталостью.

— А почему елка летом? — туповато спросила Чуб.

— Ну не то чтобы летом… Сейчас 1 сентября.

— Старый Новый год, — с трудом припомнила Чуб. — То есть не тот, что старый советский… А тот, что самый-пресамый старый.

— До 1700 года Новый год отмечали 1 сентября, — кивнула Акнир.

Они перешли дорогу и речушку Канаву, еще разделявшую Верхний и Нижний вал, ставшие позже единой улицей, приблизились к новогодней ели… и Чуб с удивлением увидела, что это вовсе не ель!

В центре площади стоял высокий и громадный, как дерево, чертополох с широкими колючими лапами листьев. Хоть перепутать его с рождественским деревом было нетрудно — на сильных «ветвях» будяка торчали еще незажженные восковые свечи, все его тело было щедро разукрашено лентам, блестящими нитями, разноцветными бусами… Торговки подходили к чертополоху по очереди — каждая останавливалась, шептала что-то под нос, то ли просьбу, то ли молитву, или, может, заклятье, затем снимала с шеи ожерелье и вешала его на новогодний чертополох.