Читать «Париж с нами» онлайн - страница 138

Но пусть коммунисты не надеются, что мы скажем свое слово именно в тот момент, когда они поднимут весь город на ноги и снова всех взбудоражат. Тут может создаться впечатление, будто мы помогаем им, а мы еще не дошли до того, чтобы идти на буксире у коммунистов. Об этом не может быть и речи.

Деган знает, что буржуазия именно так и рассуждает, вот откуда его колебания. К тому же он понимает, каких ничтожных результатов сумеет добиться местная знать, если она станет действовать в одиночку. Но в то же время Деган находит неэффективной и борьбу рабочих, раз они тоже действуют в одиночку. С его точки зрения, они терпят поражение за поражением. Он бы лично посоветовал рабочим вести себя поскромнее, не так громко распевать «Марсельезу», а когда у буржуазии появится уверенность, что ее голос не будет перекрыт, ей тоже захочется запеть «Марсельезу» — на свой лад. Честно говоря, Дегану до сих пор и несмотря ни на что все же больше по душе исполнение «Марсельезы» на приемах и во время официальных церемоний, хотя оно тоже имеет свои недостатки. Но рабочие, с точки зрения Дегана, поют ее слишком крикливо, вызывающе, резко. Идеалом было бы, хотя в этом-то и трудность, соединить положительные качества обеих сторон. Но для этого необходимо, чтобы в нужный момент обращались к нему, Дегану, хотя бы за советом. Ведь существует движение за мир. И Деган является его председателем, ведь так? Ну, а на что все это нужно, если в решающий момент каждый продолжает поступать по-своему, ни с чем не считаясь? Вот и сегодня коммунисты действуют очертя голову, ни с кем ничего не согласовав. На этот раз они решили обойтись даже без сторонников мира. Они перегнули, что там ни говори. Деган поставлен в дурацкое положение, но речь не только о нем. Он думает обо всем движении и заботится об интересах самих коммунистов. Дело их, конечно, но обидно, когда видишь, какие они совершают глупости, и ни с кем не хотят даже посоветоваться.

Понятно, Деган чувствовал себя обиженным, но дурное настроение было вызвано еще и другим. Каждый раз, когда он взглядывал на жену или думал о ней, его охватывал глубокий стыд и угрызения совести. Краска заливала его лицо, несколько отекшее после попойки. Надо сказать, что вообще Деган не пьет, — вернее, давно не пил. И это еще усугубляло его проступок. В пятницу Деган провел вечер у одного из своих пациентов, который не дурак выпить. Доктор, правда, выпил не очень много. Он просто был под хмельком, весел, ну, пожалуй, даже слишком весел. Но ведь все мы далеки от совершенства. Когда Деган навеселе, в нем просыпается студент-медик. Он вспоминает свою молодость и пускает в ход весь тот грубый лексикон, который был в моде среди студентов. На следующий день он с омерзением вспоминает о своем вчерашнем поведении и его мучает раскаяние, даже если жена и не видела его в пьяном виде. Но еще хуже бывает, когда Иветта видит его в таком состоянии и сгорает от стыда за него, как это было в пятницу вечером. Ему казалось, что он ничего дурного не делает. Просто мило шутит и поддразнивает жену. Нельзя быть такой кисейной барышней! Деган смеется над нею, силой обнимает ее, нарочно говорит слова, которые ее злят. Ее раздражение доставляет ему удовольствие. До чего же она миниатюрна рядом с ним! Иветта разражается слезами, и тогда Деган приходит в себя. В пятницу она тоже плакала. Правда, сначала она дала ему пощечину и, воспользовавшись его растерянностью, вырвалась из объятий.