Читать «Живите и помните!» онлайн - страница 12
Александр Афанасьев
Лейтенант пришел в себя уже в машине, он лежал поперек сиденья, и неизвестный ему человек в североамериканской военной форме, сняв с него бронежилет, осматривал его.
– Черт… что происходит… какого хрена?
– Небольшое ранение. Пуля пробила кевлар, но дальше не пошла, она сидит под кожей. Я собираюсь ее вынуть, вы готовы?
Лейтенант стиснул зубы.
– Готов… черт…
Фельдшер прыснул на место ранения специальным составом, используемым для быстрой обработки ран, боль не прекратилась, но стала тупой и ноющей.
– Этого пока хватит, но нужно показаться врачу в течение двенадцати часов.
– Спасибо… Док…
Неизвестный фельдшер помог ему принять нормальное положение на сиденье.
– А вы кто? Мы тут дежурим… но здесь, кроме нас, никого нет. Вы из первой дивизии?
– Не совсем. Видите ли, лейтенант… мы хотим вам помочь. Но для этого нам нужна связь с вашим командованием. И как можно скорее, времени почти не осталось.
– А мы – это кто? – осторожно спросил лейтенант, боясь пошевелиться, чтобы не обострилась боль.
– Мы – это мы, лейтенант. Те, кто вам уже помог. Верно? Вот частоты и время выхода на связь. А вот – диск, на нем – процедура выхода и коды дешифровки.
26 июня 2012 года
Где-то в Нью-Йорке
Один из штабов обороны города находился не на одной из станций нью-йоркского метро, как считали британцы. Он находился ниже, в малоизвестных и толком не картографированных уровнях нью-йоркских подземелий на объекте, который был построен в конце сороковых как местное ядерное убежище для высокопоставленных гражданских лиц, таких, как губернатор и мэр города. Тогда атомную бомбу только изобрели, и по всему миру шла ядерная истерия в связи с возможным ее применением. Потом, годах в шестидесятых, ядерная истерия сменилась манифестом свободной любви, и убежище законсервировали. Расконсервировать его пришлось сейчас и в крайне неприятных обстоятельствах.
