Читать «Жак де Моле» онлайн - страница 12

К XIV веку общее число благородной части населения Франции превышало чуть больше одного процента. Самыми богатыми из них считались те, кто получал от своих владений доход, равный 10 тысячам ливров в год. Это были крупные сюзерены. Следующими шли рыцари, которые имели одного или двух вассалов и чей доход составлял всего 500 ливров в год.

Внизу этой пирамиды находились бедные воины, у которых не было ничего, кроме благородного происхождения, дома и куска земли. Их доход составлял всего 25 ливров в год. Эти несчастные вполне могли стать прототипами будущего Дон Кихота Ламанчского на его тощем Россинанте. Им оставалось рассчитывать лишь на свой меч и на то, что их военное искусство могло понадобиться властительному сюзерену, который решил отправиться в Святую землю.

Там, в далекой Палестине, карьера бедного воина могла претерпеть самые фантастические взлеты. А здесь, во Франции, его ждали лишь унижение и нищенское существование, если он был благороден не только по своему происхождению, но и в душе. В случае же, когда благородство было зафиксировано лишь на пергаменте, подобные рыцари, чтобы не умереть с голоду, занимались виноделием, содержали трактиры, торговали, собирали налоги и прочее.

И без того немногочисленное сословие растворялось без следа среди людей низкого звания и уже не помышляло ни о каких высоких целях, кроме заботы о хлебе насущном.

Еще в 1294 году до Магистра каким-то чудом через казначея ордена дошла копия завещания, которое оставил после смерти друг его детства Гийо. Это с ним, с Гийо, юный Жак мечтал о будущей жизни воина, с ним обсуждал возможное путешествие в далекую Палестину и грезил о Святой Земле, глядя на зеленые виноградники соседних холмов родной Бургундии.

Так вот, Гийо не захотел покидать Францию и тихо прожил жизнь в родных краях. После смерти он оставил по себе лишь две постели, три одеяла, меховую накидку, два небольших ковра, один стол, три скамейки, пять сундуков, две курицы, немного окорока и пять пустых бочек в погребе, а также рыцарский шлем и копье. Фамильного меча при описи не обнаружилось.

Магистр вспомнил тогда, с какой душевной болью прочитал он этот убогий список. Вспомнил, как оплакал своего друга детства, его потерянную для ордена жизнь и в соответствии с таинством совершил мессу в христианском храме, а также молитву богу зла Багомету, чье металлическое изваяние, украшенное золотом и серебром и напоминающее не то череп мертвеца, не то лицо старца с большой бородой, он специально достал из футляра, а затем аккуратно положил реликвию назад, надежно закрыв потаенный шкаф на ключ.